Девушка из Монтаны - Грейс Ливингстон Хилл

Те две девушки протягивали ей книгу и указывали на определенное в ней место. Читать она умела. Мама успела научить ее до того, как стали рождаться другие дети, но ей мало пришлось сталкиваться с тем, что можно было бы назвать литературой. Она жадно схватила книгу и посмотрела на то место, на которое указывали девушки. Там были слова: «Слава мне!», «Слава мне!». Кому слава, ей? Но разве могут ее как-нибудь славить? И за что? Она радостно вздохнула, а песня «Славься» все звучала, подпитываемая энтузиазмом того, кто недавно слышал ее в большом городе на грандиозной службе. Чья-то добрая душа доставила этой небольшой группе христиан буклеты, в которых была напечатана и эта песня, и другие новые песни, и они пели так, как если бы это был тысячный хор.

Пение прекратилось, и человек за большим столом произнес:

– А теперь обратимся к стихам.

– Господь наш вечный есть наше прибежище, вечны длани Его, нас укрывающие, – произнесла сидевшая в первом ряду усталая женщина.

– Он покроет тебя перьями Своими, и под крыльями Его будешь уповать, – сказал сидевший рядом с ней молодой человек.

– Во время бед укроет меня в шатре Своем; в тайне скинии Своей укроет меня, – прочитала девушка, которая дала книгу.

Клочок бумаги, на котором были написаны эти слова, упал на пол, к ногам вновь прибывшей, наша девушка подняла его и протянула той, которая его уронила, но та покачала головой, и девушка принялась всматриваться в него, пытаясь разгадать смысл слов.

Зачитывали и другие стихи, но тут слух девушки уловил звуки, заглушившие все остальные. Она задрожала от ужаса. Даже губы у нее дрожали. Она подняла взгляд и увидела, что к дверям в школьное здание приближается мужчина. Перед глазами у нее все поплыло, она почувствовала, как теряет сознание.

По дороге скакали четыре всадника, они орали похабные песни и были так пьяны, что вряд ли соображали, куда направляются. Здание школы привлекло их внимание, и исключительно из злобности они принялись богохульствовать и выкрикивать оскорбления молящимся. Один из них, явный вожак, глянул прямо в лицо молодому человеку, который как раз закончил привязывать лошадей и собрался войти в школу. Вожак сначала наставил на него пистолет, но затем выстрелил в воздух. Это стало сигналом к беспорядочной пальбе, мерзавцы поскакали дальше, оставив после себя шлейф проклятий, запятнавших память об исполненном недавно гимне.

Со своего места у окна девушка видела злобную физиономию того, от кого она бежала. На минуту, показавшуюся ей вечностью, она подумала, что ее настигли. Она в отчаянии оглядела собравшихся в школе – спасут ли они ее, помогут ли в беде? Справятся ли, если придется сразиться с этими четырьмя бандитами, подогретыми выпивкой?

А вдруг он заявит, что она – его сбежавшая жена или сестра? Встанут ли на ее защиту? Поверят ли ей? И поверит ли ей тот, кто совсем недавно спас ей жизнь? Поможет ли ей хоть кто-нибудь?

Всадники ускакали, а молодой человек вошел в комнату и тихонько сел рядом с ней. Он без слов понял, кто был тот тип, которого он только что видел. Он испытал острое сочувствие к девушке – и горячий гнев. Подобному мерзавцу не место на земле, его следует уничтожить или до конца жизни держать взаперти.

Он глянул на девушку, которая, дрожа, сидела вся белая, и почувствовал желание заключить ее в объятия, самому укрыть ее, эту хрупкую и отчаянно смелую душу. Вся невозмутимость, с которой она пристрелила змею, куда-то делась. Он видел, что она готова разрыдаться. И он улыбнулся ей – такой улыбкой, которой не одаривал никого, разве только в далеком детстве свою мать, улыбкой бесконечного доверия. Эта улыбка, словно солнечный свет, согрела девушку.

Ее еще всю трясло, но она уже начала успокаиваться. Она посмотрела на листок, зажатый в дрожащих руках. И постепенно, буква за буквой, слово за словом, стих начал говорить с ней. Не все слова были ей понятны, она не знала, что такое «шатер» или «скиния», но она понимала, что значит спрятаться, укрыться. Она обрела укрытие. Ее укрыли от беды. «Он…» – имелся ли в виду тот, кто сидел сейчас подле нее, тот, кто помог ей укрыться, тот, кто уже не раз спас ее? И в то же время она смутно осознавала, что был другой Он – тот, который грандиознее их всех, тот, кто сотворил чудо и снова спас ее, возможно, ради чего-то хорошего.

На этом собрании было сказано много слов – добрых, мудрых и правдивых. Они могли бы помочь девушке, если б она понимала эти слова, но мысли ее были заняты другим. И все же одну истину она постигла, истину, которую приберегла на будущее. В этом мире существовало «укрытие», и она спряталась в нем, когда грянула беда. Потому что еще мгновение – и, если б она не укрылась в этом школьном здании, тот ужасный человек увидел бы ее.

Настало время молитвы, все преклонили головы, до нее доносились тихие голоса, произносившие слова, которые она не понимала, но слово «молитва» было ей понятно, и когда она услышала «Отче наш», она закрыла глаза, до того с любопытством глядевшие на остальных, и присоединила свой тихий голос к другим голосам. Каким-то образом голоса эти оказались связующим звеном между ее безопасностью и обращением «Отче наш», и она ощутила веру такой силы, какую еще никогда во время молитвы не испытывала.

Молодой человек внимательно вслушивался. То, что он слышал, та простая молитва посреди степной глуши, странно воздействовало на него. Он почувствовал ее истинный дух куда глубже, чем когда дома он сидел на красиво обитой скамье рядом с матерью и сестрой, слушал хор мальчиков, и свет лился сквозь разноцветные окна в большую ухоженную церковь. Было что-то в словах этих людей, что проникало прямо в душу, в отличие от хорошо поставленных голосов, которые он слышал ранее. Они действительно верили в эти слова, Господь был для них той реальностью, которая помогала в многочисленных тяготах. Таким был этот их день, осиянный славой Господа вечного, Господа, которому они доверяют и который заботится о народе своем. И он снова вспомнил о том, что произошло утром, и о чуде, спасшем жизни его самого и его спутницы.

Собрание закончилось, присутствовавшие разбились на группы, разговаривали. Девушка, которая дала книгу, подошла к новеньким и