Дом шалунов - Лидия Алексеевна Чарская

Около Грузии есть страна. Там был царь. Его убили злые люди. Остался у него сын… Сына выбрали в цари. Но сын боялся царствовать… Ведь и его могли убить… Он скрылся в горы и решил ждать, когда в стране всё успокоится… Женился там… У него родился сын. Этот сын – я… Когда вырасту, я поеду в мою страну. Я сын царя, я внук царя, я царевич… И буду царствовать… И тогда я надену на голову золотую корону и буду сидеть на троне… И буду кормить, поить и одевать бедных людей, которые будут приходить ко мне за помощью…

Глаза Алека разгорелись, лицо пылало, губы улыбались.

– Пойдём! Мальчики ждут нас играть в индейцев, – сказал он вдруг уже другим тоном, кладя руку на плечо Коте.

Котя послушно последовал за ним.

– Когда я буду царём, сделаю тебя своим первым генералом! – произнёс торжественно Алек.

«Первый генерал» подпрыгнул от удовольствия и высморкался, по забывчивости, в руку. Потом спохватился, покраснел как рак и вприпрыжку побежал за Алеком.

Лишь только оба мальчика отошли подальше, кусты зашуршали, кто-то задвигался в зарослях, и на аллею сада выбежала девочка. Она была белокурая, нежная, с голубыми глазами. Загар, казалось, не тронул этого нежного, некрасивого, но удивительно милого личика. Глаза девочки смотрели мечтательно и кротко.

– Он – царь! – произнесла она тихо и, подпрыгивая, побежала по дорожке к дому.

Она казалась очень маленькой, хотя ей было двенадцать лет.

Добежав до крыльца флигеля, где жил директор, она вошла в первую комнату через небольшую террасу. Там сидела Женя в своих неизменных широких шароварах, с фуражкой на голове. В руках Жени была огромная зелёная лягушка. Женя кормила её из рук мухами и комарами, которых ловила тут же на окне.

– Женя, знаешь, он царевич! – воскликнула белокурая девочка, захлебываясь от восторга. – У нас царевич воспитывается в пансионе! Царевич! Ты слышишь меня?

Женя подпрыгнула так, точно её ужалила оса.

– Что за чушь ты несёшь, Маруся!

Но белокурая девочка, которую Женя назвала Марусей, даже покраснела от обиды.

– Не веришь? Спроси у него самого! Алек Хорвадзе – царь. Честное слово! Только это большая тайна, страшная тайна! Никому не говори, Женя! Знаю только я да Котя. Мы двое из всего пансиона, и больше никто! Я тебе всё подробно расскажу, но, пожалуйста, не говори никому, Женя…

– Ну, конечно! – пробурчала себе под нос Женя и снова принялась кормить ручную лягушку, которая жила у неё всё лето в особом аквариуме.

Глава XXVIII

Он – царь!

После вечерней молитвы, когда пансионеры шли парами ложиться спать, Женя пробралась в коридор большого дома и тихонько шепнула Павлику Стоянову:

– Павлик, ты можешь важничать на славу: ты спишь рядом с будущим царём и сидишь с ним за одним столом… Честное слово!

Павлик ахнул от удивления.

– Женя, ты в своём уме? – спросил он серьёзно и даже потрогал голову девочки, желая убедиться, не слишком ли горяча она и не бредит ли ненароком Женя. Но всё обстояло благополучно: голова была холодная, как у всех здоровых людей. Тогда Павлик спросил:

– Кто же этот царь?

– Алек Хорвадзе!..

– Алек Хорвадзе, ты говоришь?.. – начал Павлик тихо.

– Ну да, он царь! – торжественно заявила Женя. – Только никому не говори об этом, ради Бога… Мне Маруся рассказала, она всё слышала… Сам Алек говорил в саду Коте… Только ты никому не говори!..

И Женя, идя рядом с Павликом, быстро передала ему всё, что знала.

Месье Шарль, провожавший пансионеров в спальню, увидел белую матроску Жени и приготовился строго окликнуть её. Но девочка быстро исчезла за поворотом коридора.

Павлик ущипнул за шею Вову Баринова, толстого, упитанного, крупного мальчугана, идущего впереди него, в паре с Димой Бортовым.

– Вова, а Вова! Ты слышал новость?

Вова хотел дать хороший щелчок Павлику, но раздумал.

– Какая новость? – внезапно разгораясь любопытством, спросил он.

– Алек Хорвадзе – царь. У него есть корона и мантия с хвостом, то есть со шлейфом. Только, пожалуйста, никому ни слова об этом!

– Царь? Мантия? Корона? Арся, а Арся!

Арся Иванов, уплетавший самым спокойным образом булку, оставшуюся от чая, взвизгнул, потому что Вова, чтобы обратить на себя его внимание, сунул ему за шиворот огромного майского жука… Майские жуки, лягушки и гусеницы всегда имелись в карманах Вовы. Он собирал из них коллекцию и говорил всем, что будет учёным.

– Не визжи, пожалуйста! – рассердился Вова. – Майский жук – самое безвредное насекомое.

– Но ты посадил его мне за шиворот! – не унимался Арся.

– Вздор!.. Всё вздор!.. Кроме того, что наш Хорвадзе – царь. Понимаешь! Алек – царь. У него огромный дворец в Грузии, и ему служат арапы с чёрными лицами. А ездит он там в коляске, в которую запрягают оленей с золотыми рогами… Право!

– Что ты врёшь! – возмутился Арся, глядя на Вову большими глазами.

– Правда! Только не смей никому говорить об этом. Ведь ты умеешь хранить чужие тайны, не правда ли, Арся?

– Ну, разумеется!..

Арся наскоро дожевал булку и изо всех сил хлопнул по плечу Витика Зона, который шёл перед ним с Мишей Своиным.

Витик даже подпрыгнул от неожиданности.

– Арся! Ты чего дерёшься?

– Слушай, Зон, и ты, Бобка Ящуйко! – усиленно зашептал Арся. – Я вам сообщу тайну, ужасную тайну про то, что с нами живёт сам царь. Да, да, сам царь! Он ест, спит, учится и ходит с нами в парах. Это Алек Хорвадзе!.. У него золотой дворец, весь отделанный бирюзой. И деревья вокруг дворца тоже золотые. И лошади, и коровы, и овцы… А в виноградниках растёт золотой виноград. И ездит в золотой карете, и ест одни конфеты. И суп из конфет, и жаркое из конфет… Алек – царь! Только вы никому этого не говорите!

Весть о том, что Алек – царь, в каких-нибудь полчаса разнеслась по всему пансиону. Все узнали и поверили. В тёмном лице Алека, в его необыкновенно чёрных глазах, в его чертах лица, резких и своеобразных, в его походке, в его манере говорить, в его повелительном тоне – было что-то такое, что уже давно выделяло его среди его товарищей. Поверить известию было легко, тем более что ещё недавно директор во время урока рассказывал мальчикам о Кавказе, о кавказских землях, кавказских царствах, царях и царевнах…

– Да, Алек – царь, несомненно царь, – решили все и сразу стали к нему относиться с