Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной - Цянь Цай

– Кто поедет на переговоры? – спросил Юэ Лэй.

Вызвались Хань Ци-лун и Хань Ци-фын. С небольшим отрядом воинов они подъехали к воротам и крикнули:

– Эй, воины! Доложите своему начальнику, что мы идем в Юньнань. Пусть немедленно нас пропустит!

Начальника заставы звали Ба Юнь. Был он высок ростом и обладал огромной силой. Когда воины передали ему требование братьев Хань, он рассердился и повел войско в бой.

– Эй, волосатые разбойники! Откуда явились?

Хань Ци-лун вежливо приветствовал его, назвал свое имя и сказал:

– По велению великого вана Ню Гао из гор Тайхан я сопровождаю господина Юэ Лэя, который едет в Юньнань навестить мать. Откройте, пожалуйста, ворота!

– Так это, оказывается, шайка Юэ Лэя! – расхохотался Ба Юнь. – У меня есть приказ первого министра Цинь Гуя схватить его. Лучше сразу сдавайся! Видишь мой меч? Выбьешь его из моих рук – пройдешь через заставу, не выбьешь – простишься с жизнью!

– Подлый раб! Тебя добром просят, а ты отвечаешь оскорблениями. Ну берегись! – в гневе воскликнул Хань Ци-лун и с обнаженным мечом ринулся на врага. После нескольких схваток Хань Ци-лун решил прибегнуть к хитрости: отбив в сторону меч Ба Юня, он выхватил стальную плеть и что есть силы хлестнул противника по спине. Ба Юнь вскрикнул от боли и, харкнув кровью, поскакал прочь.

Дома Ба Юнь лег в постель. Спина болела невыносимо. Обеспокоенные слуги сообщили о несчастье его дочери Сю-линь.

Девушка прибежала к отцу. Он был очень плох, то и дело впадал в беспамятство. Сю-линь послала за лекарем.

В это время воин сообщил:

– Разбойники требуют, чтобы кто-нибудь принял бой!

Разгневанная Сю-линь надела латы, вскочила на коня и, размахивая мечами, выехала за ворота.

– Бессовестные, вы ранили моего отца! Сдавайтесь!

У Хань Ци-луна дух занялся: перед ним была девушка-воин, у которой:

Из-под круглого серебряного шлема

Пробивается воло́с прозрачный локон,

А на лбу,

Блестя стальною гривой,

Извивается дракон с горящим оком.

И дрожат

От каждого движенья

Из хвостов павлиньих

Украшенья.

На груди ее блестят кольчуги кольца,

Золотые облегают тело латы,

И сверкает яркими цветами

Светлый шелк походного халата.

Ветер

Платье тонкое колышет,

На котором

Нежный лотос вышит…

Понимает красногривый конь

Каждое движенье седока.

Держит «солнце» правая рука,

«Полумесяц» – левая рука, —

Держат крепко руки

Два клинка!

Лик ее – как светлая луна,

Брови —

Гор далеких силуэт;

Рот румян,

Как персиковый цвет,

Очи – чистый омут. – Только нет

Сквозь прозрачность видимого дна…

…Может быть,

Она – одна из фей?

Может быть,

Красавица Мин-фэй?[140]

Любуясь девушкой, Хань Ци-лун подъехал к ней ближе и окликнул:

– Кто ты, красавица? Назови свое имя!

– Я – Ба Сю-линь, дочь начальника заставы Пиннань. А ты кто такой, злодей?

– А я – Хань Ци-лун, военачальник великого вана Ню Гао! Лучше пропусти нас через заставу. Зачем тебе, такой милой девушке, рисковать жизнью? Если ты не замужем, я готов на тебе жениться!

– Ты еще смеешь надо мной насмехаться! – возмутилась Сю-линь. – Ну, берегись! Я пришла мстить за отца!

Она напала на Хань Ци-луна, но тот легко отразил все ее удары. Наконец Сю-линь не выдержала и повернула назад.

Но случилось так, что норовистый конь не захотел слушаться всадницу и понес ее не на заставу, а в открытое поле. Ци-лун преследовал девушку по пятам.

Неподалеку от места, где происходил бой, находился монастырь Вопрошаю луну. У его ворот Сю-линь с трудом усмирила коня, спрыгнула на землю и постучалась. Ворота открыл монах.

– Что с вами, барышня?

Сю-линь торопливо поведала о своем поражении и попросила:

– Спрячьте где-нибудь моего коня, учитель, а я укроюсь у вас в келье. Если злодей явится, пошлите его в келью – я встану за дверью и убью обидчика моего отца.

Монах не посмел ей отказать.

Через несколько мгновений Хань Ци-лун тоже прискакал к монастырю. Исчезновение Сю-линь его озадачило.

«Куда же она девалась? – недоумевал он. – Может быть, в монастыре?»

Хань Ци-лун спешился, привязал коня к дереву и постучался в ворота. Вышел монах.

– Судя по всему, у вас спряталась девушка, – прямо заявил Хань Ци-лун.

– Не смею обманывать, – ответил монах.

– Ведите меня к ней.

Монах прошел в монастырь и шепнул Хань Ци-луну:

– Она в этой келье! Идите к ней сами – я провожать вас не смею.

Когда монах удалился, Хань Ци-лун подкрался к двери. Ему показалось подозрительным, что дверь только чуть-чуть прикрыта, и он подумал: «Конечно, красотка сейчас притаилась за дверью: хочет зарубить меня, как только я переступлю порог».

Он спрятал меч, вытащил стальную плеть и пинком распахнул дверь. Тотчас же сверкнул клинок, и в дверях появилась Сю-линь. Хань Ци-лун хлестнул плетью по ее мечу, одним прыжком очутился за спиной девушки, обнял ее и обезоружил.

Сю-линь стала кричать, звать на помощь.

– Ну зачем же так? – успокаивал ее Хань Ци-лун. – Само Небо предопределило нашу встречу! Мы с тобой подходящая пара – будешь моей женой!

Он взял девушку на руки и отнес в постель. Сю-линь приличия ради сопротивлялась, но потом сама сбросила латы, расстегнула одежду, и доброе дело свершилось к обоюдному удовольствию.

Поистине:

Север земли и небесный юг

Воедино слились из двух.

Радостно рыбам в свадебный час

Вдвоем по волнам гулять;

Раз уж сегодня случилось так,

Что встретил Ткачиху Пастух[141], —

Значит, их молодым сердцам

Век неразлучными быть!

Между тем Хань Ци-фын, который скакал вслед за братом, увидел его коня, привязанного к дереву у ворот монастыря, и окликнул монаха:

– Где хозяин этого коня?

– В келье, – отвечал монах. – Там недавно что-то гремело, а сейчас все стихло. Я не решаюсь входить.

Хань Ци-фын шагнул в дом. Брата нигде не было. Тогда он решил осмотреть флигель. Толкнул одну дверь и увидел молоденькую девушку, совершенную красавицу.

Девушка испугалась и хотела закричать, но Хань Ци-фын обнял ее и ласково сказал:

– Мы здесь одни. Видно, в прежней жизни судьба предназначила нас друг для друга.

Девушка сделала попытку освободиться:

– Если вздумаете овладеть мною силой, я