Властелин Атласа - Колин Фалконер

— Восемь, — объявил крупье и сбросил сыгранные карты в жестяную щель сбоку.

Гарри пытался не обращать внимания на гул голосов от других столов, где шла игра в рулетку и блек-джек. Женский визг от смеха резанул по нервам. Он обернулся и увидел, как какой-то мужчина, сверкая золотым зубом, ухмыляется и заказывает еще шампанского. Что ж, хоть кому-то сегодня повезло.

Он смотрел, как медные грабельки крупье делят остатки его фишек между двумя другими игроками, а затем забирают за черту еще одну, синюю, — долю заведения. В ушах звенело. Он вцепился в край стола, боясь, что тот уплывет из-под рук. Дышать стало трудно.

Крупье смотрел на него. Он приподнял бровь и пожал плечами, мол, что делать будешь?

Гарри сунул руку в карман и вытащил конверт. Заглянул внутрь. Пятьдесят фунтов. Он клялся себе не трогать их — все, что отделяло его от переломанных ног или ножа под ребра.

Он посмотрел через плечо крупье на тех двоих, что следили за ним из-за красного бархатного каната. Подмигнул им и вытолкнул пачку банкнот на середину стола.

Крупье сгреб их, пересчитал и подвинул Гарри через сукно пять коричневых фишек. Гарри безмолвно вознес молитву богу, в которого не верил. «Посмотрим, — подумал он, — насколько сильно этот ублюдок на небесах меня ненавидит».

Он взял три фишки и подвинул их за черту. Помедлил и, пожав плечами, добавил остальные две. Он чувствовал на себе взгляды других игроков: они пытались понять, что за человек способен поставить на одну карту полугодовую плату за квартиру.

— Пятьдесят фунтов в банке, — объявил крупье. Теперь даже он следил за игрой.

Клерк, казалось, боролся сам с собой. Гарри знал таких. «Он точь-в-точь как я, — подумал Гарри. — Проигрывал всю ночь, но не уйдет, пока не спустит все до нитки или не отыграется».

— Играешь или выходишь? — спросил его крупье.

Тот выдвинул вперед свои четыре пятифунтовые фишки.

Сутенер поскреб щеку — щетина зашуршала под ногтями. Он пожал плечами и бросил в центр три коричневые фишки, покрывая остаток банка. С таким видом, будто это сущие гроши.

Гарри медленно и глубоко вздохнул. Рука не дрожала, в душе царило полнейшее спокойствие. Как в тот день у Тель-эль-Кебира. «Ну же, будь добра ко мне, хоть раз».

В конце концов, все решает карта, не так ли? «Еще несколько минут, — подумал он, — и я либо буду заказывать шампанское в баре, либо валяться на ледяной брусчатке в луже собственной крови».

Он сдал из башмака, мельком взглянул на свои карты, стараясь казаться слегка раздосадованным. Дама червей и туз пик. Любовь и смерть. Хуже и быть не могло.

Клерк открыл карты. Девятка и дама. Он улыбнулся, обнажив гнилые коричневые зубы. Баккара. Он не мог проиграть.

Нет. Только не снова.

Гарри заметил, как большой палец сутенера постукивает по краю стола. Тот перехватил его взгляд и замер. Потом покачал головой — он не будет брать карту. А раз не будет, значит, у него шесть или семь.

Гарри стер пальцами пот с ладоней. Во рту пересохло так, что трудно было сглотнуть. Он с силой хлопнул по деревянному башмаку, словно мог выбить из него нужную карту. Он быстро взглянул на карту, а затем почти презрительно перевернул ее и швырнул на сукно.

Еще один пиковый туз. Два очка. В баккара хуже почти не бывает.

Крупье открыл карты сутенера. Пятерка и двойка. Совершенно излишняя семерка.

Грабельки крупье сгребли фишки Гарри направо, а затем налево. Гарри будто холодного жира глотнул. Он был разбит, обобран до нитки. Он полез в карман пиджака и достал серебряный портсигар. Рука его дрожала, когда он закуривал.

Крупье не сводил с него глаз. Он ждал свои пять процентов для заведения.

Сутенер перегнулся через стол и бросил на сукно фишку.

— Разреши, приятель. Ты меня на неделю вперед обеспечил. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.

Гарри сдержался, чтобы не заехать ему локтем по зубам. Он встал и вышел из зала. Он двигался так быстро, что двое мужчин, не спускавших с него глаз всю игру, были застигнуты врасплох. Бросившись за ним, они едва не сбили друг друга с ног и запутались в красной бархатной занавеске. При других обстоятельствах это могло бы показаться даже забавным.

 Джордж увидел, как Гарри, пошатываясь, отошел от стола и покинул салон. Он последовал за теми двумя, проскользнув за занавеску и дальше по коридору. Какой-то мужчина преградил ему путь, но Джордж оттолкнул его и, уже сбегая по лестнице, услышал за спиной проклятия.

Улица была пуста. Желтый свет одинокого газового фонаря мерцал на брусчатке. Услышав шум в одном из переулков, Джордж бросился туда; его малаккская трость с резиновым наконечником подпрыгивала на камнях.

В переулке он разглядел темные фигуры. Похоже, Гарри угодил в ловушку. Двое перекрывали выход в дальнем конце. Громила и его мертвенно-бледный приятель из игорного клуба последовали за ним и теперь прижали его к стене.

Громила достал деревянную дубинку и похлопал ею по левой ладони.

— Куда спешишь, старина? — спросил он Гарри.

— Кота забыл покормить, — ответил Гарри.

Джордж улыбнулся. Даже нищета не отняла у него чувства юмора. Добрый знак.

Похоже, Гарри все еще думал, что сможет пробиться. Он бросился прямо на громилу, замахнулся, но промахнулся, позволив коротышке схватить себя сзади. Тот обхватил Гарри за шею и дернул назад, лишая равновесия. Двое, сторожившие выход из переулка, подбежали на помощь. Они схватили Гарри за руки и впечатали в стену.

Они держали его, пока тощий методично, не торопясь, избивал его кулаками. Он не спешил, выбирая, куда ударить. Первый удар пришелся Гарри под ребра, согнув его пополам, чтобы второй было удобнее нанести в нос. Гарри не издал ни звука. Ни мольбы, ни крика.

Джордж представил, как тот думает, что не доставит им такого удовольствия.

Кровь уже текла из-под правого глаза и из носа. Гарри расстроился бы по-настоящему, только если бы ему выбили зубы — он всегда был весьма щепетилен насчет своей внешности.

— Джентльмены, думаю, на этом стоит остановиться, — произнес Джордж.

Тощий обернулся. Он окинул взглядом плечи Джорджа, проверяя, нет ли с ним кого, и, поняв, что тот один, что-то сказал остальным, и все рассмеялись. Они оценили его одежду — вечерний костюм, начищенные туфли, шелковый котелок, малаккскую трость — и