КВТИУ. Театральное училище с танковым уклоном - Игорь Егорович Коваленко

убедились в реальности нереального. Как раз был понедельник. В понедельник всё училище выстраивалось на плацу. Профессорско-преподавательский состав и офицерский курс стояли в торце плаца, далее, напротив общежития, пятый и четвертый курсы, а за ними все остальные.

С четвертого этажа и до самого газона перед общежитием, на стене красовалось зашифрованное послание. Азбука Морзе с точками на светлых стенах и тире на отливах подоконников красовалась невероятным зрелищем,как на картинах Сальвадора Дали. Пятикурсники, которые жили этажом ниже, представить себе не могли такой наглости и неуважения. Они тут же бросились выяснять, кто художник-новатор этого произведения, желая набить ему морду в знак благодарности за необычное оформление их карниза. Начальник факультета, полковник Нечипоренко, проходя мимо нашего курса, строго по-фински отчитывал:

– Дисциплину хулиганят, безобразия нарушают, водку пьянствуют, – проведя взглядом штрихпунктирную линию на стене общежития и обнаружив на газоне кучку добавил, – закуску из окна выбрасывают! Это что за икра?

Подобрав на газоне какую-то палочку, он ковырнул кучку и, поднеся к носу, втянул воздух. Глаза его широко открылись, синеватое лицо побагровело, и он заорал:

– Нет, это не икра!!!

На следующий день состоялось комсомольское собрание. Это было плановое собрание, но повестка дня была изменена кардинально. Изначально Володю Цыбулькова на этом собрании должны были принимать кандидатом в члены коммунистической партии. Теперь же повестка дня звучала «О недостойном поведении комсомольца Цыбулькова». На собрании Володе дали последнее слово:

– Ой, не какал я… простите меня, ребята, – стыдливо и жалобно мямлил Володя, слегка поколачивая себя в грудь.

Всё собрание было как на концерте юмориста из высшей лиги, – постоянный ржач, от которого не могли удержаться даже начальник курса Заболотный и Томашевский. Ну как тут распинать человека в таком беспомощном состоянии? Решением собрания было: объявить комсомольцу Цыбулькову строгий выговор без занесения в личное дело.

Часть 2

Настоящий танкист должен знать свою технику как пять пальцев, а лучше десять, для выполнения всех задач на поле боя и в ремонтных боксах. «Броня и танковое материаловедение» – очень увлекательная наука, дающая понятие о прочностных характеристиках деталей узлов и агрегатов танка. Всё это мы изучали на кафедре Технология производства танков. А вскоре и отправились по разным заводам нашей Родины на производственную практику. Кто поехал на самое могучее нижнетагильское производство «Уралвагонзавод», а нашему взводу повезло попасть на «Кировский завод», в культурную столицу нашей родины, город-герой Ленинград. Это был настоящий праздник. Ленинград стал настолько близким и дорогим сердцу городом, что и после практики не хотелось уезжать из него.

А тем временем мы утром на поезде прибыли на Московский вокзал в Ленинград. В колонну по четыре бодрым шагом проследовали до метро, затем доехав до станции «Технологический институт», пешком дошли до Ленинградского высшего командного артиллерийского училища, где и должны были расположиться для проживания. Всех отправили получать матрасы и постельные принадлежности, а мы с Олегом Олексюком остались на охране наших курсантских чемоданов среди пустой казармы и кроватей с металлическими сетками. Было достаточно тепло и даже душновато. Я снял китель, рубашку и с голым торсом плюхнулся на сетку одной из кроватей, глядя блаженно в потолок. Вдруг в помещении появился какой-то персонаж:

– А вы кто такие, и что тут делаете?

– Вещи охраняем, – не поворачивая головы, ответил я.

– На производственную практику прибыли, товарищ генерал! – подскочив, отрапортовал Олексюк.

Тут я повернул голову и, также быстро поднявшись, принял стойку смирно, увидев генеральские лампасы.

– Здравия желаю, товарищ генерал, – добавил я.

Генерал ничего не сказал, с нахмуренными бровями повернулся и вышел.

Через час мы, получив всё постельное белье, создали атмосферу жилого помещения, застелив койки, протерев полы, смахнув пыль с подоконников. Наладив быт, отправились непосредственно на Кировский завод. Именно здесь делают гигантские трактора «Кировец». Но только посвященным известно, что кроме уникальных тракторов, на заводе изготавливают образцы новейшей секретной военной техники. Каждому курсанту был оформлен индивидуальный пропуск в секретный цех, где производилась сборка новейшего танка Т-80 (объект 219) и мощной самоходной артиллерийской установки «Пион» (объект 216). Естественно, на завод мы приходили в гражданской форме одежды, соблюдая секретность. В конце первого дня, когда руководитель практики собрал нас возле цеха, он неожиданно спросил:

– А кто был на охране вещей, когда только прибыли в артиллерийское училище?

– Коваленко и Олексюк, – услужливо, с готовностью, отрапортовал Филипченко.

– А ну-ка, расстегните рубашки, – обратился ко мне и к Олексюку полковник, руководитель стажировки.

«Что за херня?» – подумал я в веселом недоумении и расстегнул две верхних пуговицы. Олексюк сделал то же самое. Окинув нас взглядом и сверив со своими мыслями, полковник сказал:

– Коваленко, так это вы генералу невежливо ответили?

Оказывается, генерал был очень амбициозен и злопамятен. Он запомнил волосатую грудь курсанта, который не сразу отреагировал на его лампасы, и настроен был выселить весь наш отряд в палатки на склад ГСМ. М-да… Поэтому, по настоятельному совету полковника, во благо всех остальных курсантов и во искупление своего прегрешения по части недостаточной резвости чинопочитания, я пошел на поклон к генералу с извинением и прошением о помиловании. Вот уж верна армейская пословица: «Подальше от начальства, поближе к кухне».

А между тем наша стажировка продолжалась. Мы видели, как из отливок и штампованных форм появляются детали. Эти детали собирались в узлы, узлы в агрегаты, сложнейшие кинематические схемы бортовых коробок передач, где каждое маленькое отверстие, каждая фрезерная выборка имела свой смысл в целостной слаженной работе скоростного режима движения танка. Но когда мы посетили Ижорский завод, впечатления перескочили через самую верхнюю планку. Фантастически-гигантские прокатные станы, где катали броню огромные валки. Здесь же отливались башни танков. Мощные мостовые краны перемещали танковые корпуса. В дальнейшем к корпусам и башням приваривались бонки, кронштейны и буксирные крюки. Здесь мы от рабочих услышали историю про деда Гришу, местного феномена. Для того, чтобы правильно приварить бонки и кронштейны, необходимо с высокой точностью произвести разметку. Этим занимались разметчики. Разметчики использовали шаблоны, копиры и прочие измерительные приспособления, а вот дед Гриша таким инструментом не пользовался, он выпивал стакан водки или самогона, ложился на башню и точным движениями быстро мелком ставил крестики, только ему одному известным методом. При проверке шаблонами все точки приварки бонок совпадали с математической точностью. Поэтому дед Гриша был легендой, и начальники смотрели на его особенности сквозь пальцы.

В горячих литейных цехах для рабочих были установлены бесплатные автоматы с газировкой и квасом, возле которых тут же выстроились в очередь курсанты. Пили на халяву по три-четыре стакана. В этот день рабочие остались без кваса. Газированную воду курсанты всё же заботливо