Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

никакого драматического действия, а были только разговоры аллегорических лиц с целию изъяснить какую-либо общую нравственную или политическую мысль с целию указать неисповедимые пути Божьего Промысла в жизни человеков или же оправдать дела государевы и осмеять его врагов – приверженцев староверства и невежества.

Глава VI

Царский стол

Общие понятия о древних пирах. – Обозрение обрядов царского стола. – Столы посольские. – Церемониальный прием гостя и приглашение к столу. – Размещение столов в палате. – Большой стол и кривой стол. – Уборка столов, поставцов и самой палаты. – Размещение гостей. – Объявка столовых чинов и первых кушаний. – Подачи кушаний и вин. – Заздравные чаши. – Заключительные обряды пира. – Общий обзор кушаний царского стола. – Приказ Большого дворца[770].

Стол, обед, пир были едва ли не единственным или, по крайней мере, самым наглядным выражением нашей допетровской общественности. Народная эпопея свои старины и деянья, или песни про богатырей, начинает весьма часто описанием пира; на пиру часто или начинаются, или довершаются богатырские подвиги; на пиру хвастают силой, богатством, подвигами, особенно хвастают всем тем, что давало вес и значение в тогдашнем общежитии, что признавало достохвальным тогдашнее общество; пир, словом, был тем узлом, к которому сходились все нити едва зарождавшейся общественности древнего времени. На пир сходились и приезжали люди всех сословий, всех разделов тогдашнего общественного устройства: князья, бояре, гости, поповичи, крестьяне, сельщина и деревеньщина. Но из этого, однако ж, не следует, что древний пир в общительном смысле походил на теперешний; чтобы люди, собравшиеся на пир, пользовались одинаковыми правами гостей как органы общественности, как полноправные члены общественного, а не другого какого союза. Древний пир так же отличается от теперешнего, как старое общежитие отличается от нового. Мы несколько раз уже повторили слова общество, общественность и сознаемся, что в отношении нашей старины слова эти в строгом смысле не определяют того понятия, какое в них обыкновенно заключается. Людское общежитие устраивается всегда по господствующему началу народной жизни, всегда носит в себе те же элементы, которыми управляется народная мысль, определяется сфера насущной действительности. В древней нашей жизни в строгом смысле ни общества, ни общественности не было. Мы разумеем то общество и ту общественность, которые последнее время с развитием исторических и политических наук с более глубоким изучением отшедшего быта стали по необходимости рассматривать как совершенно особный, самостоятельный элемент народной жизни, стали отделять понятия об обществе, общественности народа от понятий о государстве, государственном быте того же народа. Общество живет самостоятельно, как бы независимо от государственных положений и определений… но, разумеется, силу жизни оно все-таки приобретает с развитием государственных понятий или, прямее сказать: государство, какая бы ни была его форма, вызывает к жизни общество; и там, где нет государства, не существует и общества, где нет понятий о государственности, не существует понятий и об общественности… Государство рассматривает людей со стороны их службы, подвигов на пользу общую, на пользу целого, которым сознает себя государство. По значению, достоинству, приносимым выгодам, по качеству и количеству службы оно дает людям разные места, делит людей по разрядам тех польз, которые приносит их служба, созидает служебную лествицу, табель о рангах, подчиняет одну низшую степень службы другой, высшей, во имя общего государственного строя, где каждый рычаг и каждое колесо должны действовать в зависимости от ближайшего непосредственного их двигателя. В государстве человек определяется службою и ею приобретает то или другое значение, тот или другой вес относительно других. Государственная польза от службы не равна, не все равно и на всяком месте могут быть полезны в службе, поэтому не все равно, в одинаковой степени пользуются и служебным почетом; в службе люди ставятся по рангам, один другого выше, почетнее, начальственнее; ранги влекут за собою известные права как законную, заслуженную награду за полезную деятельность, расширяют начальственный круг лица. В службе каждый или начальник, или подчиненный в отношении восходящего или нисходящего порядка службы. Вот точка отправления взаимных отношений в этой сфере. Служебные понятия весьма часто переносят свою силу и в самое общежитие и по ней устраивают это общежитие или, по крайней мере, господствуют в нем. Характеристику людских отношений, построенных по этим понятиям, предки весьма метко обозначали словом государить, государиться.

Совсем другою жизнью живет общественность. Здесь не служба и не другие какие отношения лежат во главе угла, а человеческое достоинство, человеческая, а не служебная деятельность, лицо как совокупность природных, самостоятельных, неотъемлемых прав, присущих лицу как человеку. Такой простой, естественный взгляд на человеческую личность мог, однако ж, возникнуть тогда только, когда человек вышел из пеленок животного мира на простор сознательной жизни, почувствовал высоту своей природы. Взгляд этот особенно развит и укоренен Христовым учением. В общественности все лица равны, поскольку они люди, потому что можно носить и человеческую личность, но не быть, однако ж, человеком в человечном смысле. Здесь все лица пользуются равными, совершенно одинаковыми правами, не подчиняясь и не начальствуя. Общественность растворяет свой храм каждому, не справляясь с его внешними, случайными, нередко призрачными отличиями от других. Она принимает к себе не богатство, не знатность, даже не службу, а человеческую личность и рассуждает о том только, насколько эта личность действительно человечна. Основа общественного союза – это уважение человеческого достоинства, признание этого достоинства во всех и каждом, уважение личности, признание достоинств личных. Этим началом и живет общественность, на этой основе она и развивает свои интересы. Но чем же жила наша древность, чем руководим был в общежитейских своих отношениях наш предок? Всматриваясь в старый наш быт, нельзя не заметить в нем решительного отсутствия общественности; в нем мало преобладают даже и понятия государственности. Это и естественно. Если в последние два века перед Петром государство материально успело уже сложиться, получило форму, то в этом новом теле народного развития государственная сознательная душа еще младенчествовала, едва обозначалась… И не то чтоб вообще достоинство человека, признанием которого живет общественность, но даже и самая служба как главнейшее, определяющее начало государственности, как первая форма общественного значения человеческой личности не могла еще занять первенствующего места, сделаться управляющим началом в людских отношениях. Живо было еще старое начало, первичная форма людского общежития, именно начало родовое, начало родства, родового старшинства, которое, по сущности своей, не могло иначе рассматривать людей как с точки зрения отеческой, где нет членов, равных друг другу, где по кровному распределению, по отечеству, происхождению от отца могут быть только или старшие, или младшие. Люди в своих взаимных общежитейских отношениях и столкновениях считались еще несравненно более не службою,