И пришел Солнцеликий - Алекс Войтенко

Впрочем, Рамазон, долго не выдержал, и овладел девушкой. Учитывая опыт поколений, да и то, что и сам Рамазон был далеко не девственником, того, что произошло в эту ночь, Ацальпиоками просто не ожидала. Конечно исполнение подобных утех происходящих в деревне, где она жила было далеко не под запретом, и о том, как все это должно происходить, девушка слышала не один раз, и не только от подруг, но и от матери, которая являлась первой наставницей своей дочери. Но то, что произошло с Солнцеликим, отличалось от всех этих историй как небо и земля. Да местные жители не догадывались даже до четверти того, что делал с ней Рамазон. Ее крики, и его рев, слышала наверное вся деревня. Во всяком случае, когда она на следующий день спустилась с горы и прошла по деревенской улице то все встречавшие ее жители уважительно кланялись девушке, а в разговоре называли ее Тлатокали, что в переводе звучало как — «Та, что шепчет в ухо». То есть самый близкий человек. И это была победа.

Между тем приближалось время, очередного полива, а дождя после той грозы, и последовавшего следом легкого дождика, так и не произошло. Женщина намекала Рамазону, что пора бы пролиться дождю, и так сказать перестать отлынивать от непосредственных обязанностей божественной сущности, но похоже Рамазон, или не слышал ее голоса или просто не хотел понимать ее намеков. Вначале она было подумала, что ее суженый все-таки гневается на жителей деревни, и потому не хочет посылать им дождь, но даже богатые дары, преподнесенные ему от всех жителей деревни, ничего не изменили.

В конце концов, Ацальпиоками не выдержала, взяв за руку Рамазона, заставила его спуститься с горы, и привела на поле. Где под жарким летним солнцем беспомощно чахли худенькие стебли маиса. Рамазон удивленно сорвал один початок, распотрошил покрывающую его слегка пожелтевшую оболочку и обнаружил, мелкие, с ноготок младенца зернышки, которые его суженая назвала маисом. И которые, чем-то напоминали кукурузу. Ацальпиоками вновь начала что-то доказывать своему мужчине, и до него, наконец дошло, что она просит у него, чтобы он призвал дождь, для полива кукурузного поля. Увы, подобное было ему не доступно, с другой стороны, осмотревшись по сторонам, он понял чем сможет помочь не только жителям деревне, но и самому себе, заработав среди них некоторый авторитет.

Собственно имелось два варианта. Оба, достаточно сложных в исполнении, но зато в итоге, полив можно будет осуществлять, в любое время, как только появится такая необходимость. Первый вариант, предусматривал перенаправление ручья, который находился возле пещеры, где поселился Рамазон. В принципе, даже сейчас ручей падая с скалы, тек какое-то время по горе, а затем водопадом низвергался в реку, и далее впадал в море. При наличии десятка мужчин, можно было довольно быстро прокапать своего рода арык, и пустить ручей по нему, изменив его направление в сторону поля.

Когда он попытался рассказать об этом женщине, оказалось, что этого делать нельзя, причем непонятно по какой причине. На любой вопрос, почему следовало однозначное — табу. Поняв, что ничего не добьется, а самому пытаться проложить арык длиною около трех сотен шагов та еще морока, Рамазон отказался от этой затеи, правда при этом, настойчивость жены по поводу срочного призыва дождя, нисколько не стихла. Наоборот с каждым днем становилась все настойчивее. В конце концов, Рамазону, это надоело и и он спросил у жены, знает ли она весь сонм богов, управляющих жизнью людей.

— Разумеется. — Ответила та. — Ведь я же дочь жреца Чернобрового, которого ты победил.

После чего начала перечислять весь пантеон богов, которые управляют всем, до чего только могут дотянуться. Оказалось, что в этом пантеоне есть место и ему — Рамазону, которого все местные жители почитали, как Солнцеликого — бога, покровительствующего земледельцам, кузнецам и целителям. Девушка рассказала, что он Чури-Инти, является старшим сыном Бога солнца и его супруги богини плодородия. Хотя все это выглядело как экзамен, со стороны Солнцеликого, но наконец-то все встало на свои места, и до Рамазона дошло, что он здесь исполняет обязанности местного бога, пришедшего на землю, после многочисленных призывов местного жреца. Ацальпиоками рассказала ему о том, как во время камлания над деревней появился Великий Золотой Кондор, и долетев до горы бога, в кровавой схватке победил своего давнего недруга Чернобрового, тело которого вскоре было обнаружено под горой бога. В ту же ночь разразилась гроза, вызванная гневом Солнцеликого, из-за чего сгорел дом принадлежащий жрецу Чернобрового, ее приемному отцу. Именно потому, что гора принадлежит богу, здесь лежал запрет на возведение каких-либо сооружений. Разве что по прямому приказу бога.

— А я, кто, по-твоему? — тут же сообразил Рамазон, задав вопрос.

Ацальпиоками вначале удивленно уставилась на Рамазона, а затем, когда до нее дошло то, о чем спрашивает ее муж, упала на колени и наверное минут десять стукалась головой о землю, прося прощение за свои слова. Рамазон едва сумел успокоить ее. Но так или иначе, а нужно было что-то сделать, чтобы помочь жителям деревни. Тем более что Солнцеликий как бы оказывал свое покровительство земледельцам, и было естественным, что именно от него и требовали дождя. Кстати, каким образом, в его обязанности затесался кузнец, было совершенно не понятно. Но деваться было некуда.

Правда с призывом дождя, все же нашлась отговорка. Рамазон, поспешил донести до жены мысль о том, что убийство Чернобрового, хотя и исполненная равным ему божеством, все-таки несет за собой некоторое наказание. Именно поэтому сейчас он не может призвать дождя, так как наказан более высшими сущностями, чем он сам. Жена тут же произнесла, какое-то труднопроизносимое имя, а Рамазон, сокрушенно покивал ей в ответ. Ацальпиоками, конечно очень расстроилась, но Рамазон успокоил ее, сказав, что выход все-таки есть.

Раз уж он не в силах призвать дождь, а проводка арыка находилась под запретом, Рамазон, решил сделать водяное колесо. Еще в юности он не однажды видел, как подобные конструкции установленные на многочисленных арыках и каналах города питают водой столь же многочисленные огороды. Ташкент в этом отношении изумительный город, здесь используют каждый клочок земли, для того чтобы, что-то вырастить на нем. Автор этой книги ни раз видел, в центре города, вдоль пешеходных дорожек, посаженные кусты картофеля. Если есть возможность посадить дерево, то это будет скорее яблоня, грецкий орех, или что-то еще. В Том же Термезе, вдоль улиц растут абрикосы. В районе, где жил автор, вдоль