Первый Выбор - Канира

Я поднял взгляд к звёздному небу, чувствуя, как во мне просыпается древняя, изначальная часть моей сути. Плечи заныли от предвкушения, словно мышцы вспоминали забытое движение. За спиной развернулись крылья — не те маленькие, декоративные придатки, которыми обычно изображают ангелов в человеческом искусстве, а настоящие крылья Архангела.

Каждое перо переливалось оттенками золота и серебра, каждое движение оставляло в воздухе след чистого света. Размах крыльев был таков, что мог бы накрыть небольшой дом. Это было часть моего истинное тело, малого, но моя изначальная форма, дарованная Отцом при создании, была прекрасна.

Один мощный взмах — и земля осталась далеко внизу. Ночной Лос-Анджелес превратился в россыпь огоньков, затем в светящуюся паутину дорог, а потом и вовсе исчез за горизонтом. Тихий океан раскинулся подо мной тёмной гладью, нарушаемой лишь белыми гребнями волн, которые при свете звёзд казались серебряными кружевами.

Лететь через океан — особое удовольствие. Здесь нет суеты человеческих городов, нет тысяч молитв и проклятий, которые постоянно звучат в ушах каждого ангела. Только ветер, звёзды и безграничная водная гладь. Здесь можно думать.

А думать было о чём. Люцифер изменился. Не внешне — он всегда умел принимать привлекательную человеческую форму. Изменился внутренне. В его душе появилось что-то новое — способность к эмпатии, к настоящей боли за другого существа. Смерть этой девушки, Делайлы, причинила ему страдания, которых он не испытывал давным-давно.

Это хорошо или плохо? Эмоциональная привязанность делает нас уязвимыми, но она же делает нас… живыми. Именно способность любить и страдать отличает живые души от простых автоматов, исполняющих волю создателя.

Японские острова появились на горизонте, когда первые лучи рассвета, раскрылись у меня за спиной. Я снизился, приближаясь к Токио. Огромный мегаполис уже просыпался — миллионы людей начинали свой день.

Я сложил крылья и опустился на крышу одного из небоскрёбов в деловом районе Синдзюку. Крылья исчезли, растворившись в утреннем воздухе, и я снова принял обычную человеческую форму. Тёмно-синий костюм, белая рубашка, никаких украшений. Внешне — обычный иностранный бизнесмен.

Токио утром — это симфония звуков, запахов и движения. Гул транспорта, голоса людей, запах еды из уличных лавочек, смесь современной технологии и древних традиций. Я спустился с крыши и растворился в толпе, наблюдая.

Люди здесь двигались с удивительной синхронностью, словно части единого механизма. Потоки пешеходов на переходах, переполненные поезда метро, офисные работники с одинаковыми портфелями — всё это создавало впечатление идеально отлаженной системы. Конечно если не смотреть вглубь всей этой красивой, но ложный картины.

Под этой внешней упорядоченностью я чувствовал тысячи индивидуальных драм, надежд, страхов. Молодая мать, спешащая на работу и переживающая, что оставляет ребёнка с няней. Пожилой мужчина, который боится, что его скоро сократят. Подросток, который не знает, как признаться родителям в плохих оценках.

Человеческая природа удивительна в своём разнообразии. За миллиарды лет наблюдений я так и не смог до конца её понять. Они такие хрупкие, эти смертные. Живут всего несколько десятилетий, а умудряются за это время испытать больше эмоций, чем некоторые ангелы за тысячелетия. Они страдают, любят, мечтают, разочаровываются, надеются снова — и всё это в рамках одной короткой жизни.

Жаль мои братья не настолько меняющиеся.

Я шёл по улицам Токио, размышляя об этом, когда почувствовал знакомый запах отчаяния. Резкий, горький, он прорезал утренний воздух, как крик о помощи.

Поднял голову. На крыше высотного здания, метрах в двухстах от меня, стояла маленькая фигурка. Пригляделся. Школьник, судя по форме. Он смотрел вниз на улицу, полную утренних пешеходов, и я чувствовал волны его эмоций — боль, страх, отчаяние и ужасающую решимость.

Нет.

Я исчез из толпы и материализовался на крыше за спиной мальчика. Он не заметил моего появления — слишком погружён был в свои тёмные мысли.

— Красивый вид, — сказал я спокойно, осмотревший. И вправду. Это развития людей, которые всего недавно ловили рыбу руками, был красив.

Подросток вздрогнул и обернулся. Мальчик лет шестнадцати, худой, с взъерошенными чёрными волосами и глазами, красными от слёз. Школьная форма помята, галстук криво завязан. На лице — выражение человека, дошедшего до последней черты.

— Кто вы? — голос дрожит от страха и удивления. — Как вы сюда попали?

— Лестница, — указал я пальцем на дверь служебного выхода позади. — Я работаю в этом здании. А ты?

Он отвернулся, снова глядя вниз.

— Я… я думал. Просто думал.

— О чём думал?

— О том, что всё кончено. Что нет смысла продолжать.

Я медленно подошёл ближе, стараясь не напугать его резкими движениями.

— Как тебя зовут?

— Хирото, — прошептал он.

— Хирото, а можно узнать, что довело тебя до этой крыши? Какие причины?

Слёзы потекли по его щекам. Он был в глубокой печали.

— Экзамены. Я провалил вступительные экзамены в университет. Третий раз. Родители… они так много вложили в моё образование, так много ожидали. А я подвёл их. Снова. Подвёл всех.

Ах, вот оно что. Давление образовательной системы, родительские ожидания, страх не соответствовать общественным стандартам. В Японии это особенно остро — общество здесь не прощает неудач. Впрочем, как и везде.

— И ты думаешь, что это решит проблему?

— Какая разница? — он всхлипнул. — У меня всё равно нет будущего. Без университета, без хорошей работы… я просто обуза для семьи. Лучше умереть с честью, чем жить в позоре.

Я вздохнул. Человеческая логика порой ставит меня в тупик. Они готовы уничтожить бесценный дар жизни из-за временных трудностей, не понимая, что эти трудности — лишь мгновение в масштабах вечности. Их души так прекрасны, бессмертны и каждый раз находят новую жизнь, а они тратят свой шанс разумности на сведение счёты с жизнью.

— Хирото, позволь мне рассказать тебе одну историю.

— Я не хочу слушать истории! — он повернулся ко мне, глаза горят отчаянием. — Вы не понимаете! Вы взрослый, у вас есть работа, положение. А я — никто!

— Ты прав, я взрослый. Очень взрослый. Намного старше, чем кажется. И за свою долгую жизнь я видел много людей, которые оказывались в похожих ситуациях.

— И что с ними случилось?

— Те, кто выбрал лёгкий путь, навсегда остались в том моменте отчаяния. А те, кто решил бороться дальше, обнаружили, что жизнь способна на удивительные повороты.

Хирото покачал головой.

— Красивые слова. Очень. Но моя ситуация безнадёжна. Я позорю семью. Лучше достойная