Первый Выбор - Канира

— Хирото, — я положил руку ему на плечо, — позволь спросить: ты веришь в жизнь после смерти?

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Что?

— Просто отвечай. Веришь ли ты, что после смерти что-то есть?

— Я… не знаю. Может быть.

— Хорошо. А если есть, то как ты думаешь — как оценят твой поступок там, наверху? Если ты выбросишься с крыши прямо сейчас?

Хирото нахмурился.

— Не понимаю.

— Тебе дали жизнь. Драгоценный, уникальный дар. У тебя есть здоровое тело, работающий разум, способность чувствовать, любить, мечтать. И ты хочешь выбросить всё это из-за провала на экзамене?

— Но я подвёл родителей…

— Хирото, — я развернул его лицом к себе, — Твои родители любят тебя не за оценки. Они любят тебя просто за то, что ты их сын. И поверь, никакой экзамен не стоит того горя, которое они испытают, если потеряют тебя.

— Вы не знаете моих родителей, — он горько усмехнулся. — Отец работает по шестнадцать часов в день, чтобы оплачивать мои курсы. Мать отказалась от своих планов ради моего образования. А я…

— А ты их сын, — перебил его. — Не проект, не инвестиция, а живой человек с правом на ошибки. Ты выбор, а не данность.

— Но в Японии…

— Забудь Японию в этом вопросе! — резкость в моём голосе заставила его вздрогнуть. — Извини что напугал. Но послушай меня внимательно. Забудь, что ты в Японии, забудь, что ты на планете Земля, забудь вообще всё что касается не тебя. Общественное мнение, традиции, ожидания, порядок — всё это дым. Важна только одна вещь: ты живой. У тебя есть шанс изменить свою жизнь, найти свой путь, стать тем, кем хочешь быть.

— Но как? Без университета…

— Хирото, в мире миллиарды людей живут полноценной жизнью без университетского диплома. Есть тысячи профессий, способов реализоваться, принести пользу. Может быть, академическая наука — не твой путь? Может быть, у тебя талант к чему-то другому?

Я видел, как в его глазах появляется проблеск интереса.

— К чему другому?

— Не знаю. К искусству, к ремеслу, к работе с людьми. А может, ты станешь предпринимателем и создашь что-то новое. Главное — дать себе возможность это выяснить.

— Но родители…

— Приведи их сюда, на эту крышу. Покажи им этот вид. И спроси: "Что для вас важнее — мой диплом или моя жизнь?" Я гарантирую, ответ тебя удивит.

Хирото молчал, переваривая мои слова. Я чувствовал, как волны отчаяния в его душе постепенно сменяются сомнениями, а сомнения — слабой, но растущей надеждой.

— А если я снова провалюсь? В чём бы то ни было?

— То провалишься. И что с того? — я пожал плечами отпустив его. — Неудача — это не приговор, это урок. Каждая ошибка делает тебя мудрее, сильнее. Знаешь, сколько великих людей начинали с провалов?

— Сколько?

— Практически все. Разница между успешными и неуспешными людьми не в том, что первые никогда не падают. Разница в том, что они встают и идут дальше.

Он сделал шаг назад от края крыши. Маленький шаг, но для меня он был громче всех слов.

— Вы… вы действительно думаете, что у меня есть шанс?

— Хирото, — немного улыбнулся, — у тебя не просто есть шанс. У тебя их тысячи. Каждый новый день — это новая возможность. Каждая встреча с новым человеком может изменить твою жизнь. Мир полон дорог, которые ты даже не, можешь себе представить. Этот мир огромен, как и любой другой. Тут ты можешь всё.

— Но страшно…

— Конечно, страшно. Жизнь — это всегда риск. Но знаешь, что ещё страшнее? Никогда не узнать, каким удивительным человеком ты мог бы стать. Никогда не встретить того, кто полюбит тебя таким, какой ты есть. Никогда не испытать радость от того, что ты создал что-то своими руками или помог кому-то в трудную минуту.

Слёзы в его глазах изменились. Это уже были не слёзы отчаяния, а слёзы облегчения.

— Вы… вы спасли мне жизнь. — Он медленно опустил голову.

— Нет, — покачал головой, поднимая его от поклона. — Ты сам себе спас жизнь, согласившись меня выслушать. Я только напомнил тебе то, что ты и сам знал в глубине души.

— А что теперь делать? — Поднял взгляд на меня ребёнок. Просто ребёнок, который просто не знал кто он.

— Сейчас? Идти домой. Обнять родителей. Сказать им, что любишь их. И начать искать свой путь. Не тот, который от тебя ожидают, а тот, который чувствуешь сердцем.

Хирото кивнул, вытирая слёзы.

— Спасибо. Я даже не знаю, как вас зовут.

— Михаил, — ответил я. — Просто Михаил.

— Михаил-сан, я никогда вас не забуду.

Он направился к двери служебного выхода, но на полпути обернулся.

— А вы? Что будете делать?

— У меня тоже есть проблемы, которые нужно решать, — улыбнулся я. — Иди мириться с родственниками.

Когда Хирото исчез за дверью, я остался один на крыше. Солнце поднялось выше, и Токио предстал во всей своей утренней красе — бесконечный лабиринт улиц, зданий, жизней. Где-то там внизу мальчик идёт домой с новой надеждой в сердце. Это хорошо.

Люди удивительные существа. Они могут дойти до самого края пропасти, а потом одним решением, одним словом повернуть назад и найти в себе силы для новой жизни. В этом есть что-то от божественного — способность к возрождению, к преображению.

Время двигаться дальше. Дела ждать не будут.

Я спустился вниз и направился к станции Синкансэн — скоростных поездов. Билет до Киото, вагон первого класса. Пока поезд набирал скорость, покидая Токио, я размышлял о предстоящей встрече.

Киото — особое место. Древняя столица Японии, город тысячи храмов, сердце традиционной японской культуры. Но для таких, как я, это ещё и одна из немногих точек на планете, где физический и духовный миры соприкасаются особенно тесно. Здесь расположена Обитель богов японского пантеона — Такамагахара, Высокие Небесные Поля.

Кицуне встретят меня у входа. Это неизбежно — они стерегут все пути в их измерение вот уже несколько тысячелетий. Умные, хитрые, могущественные духи-лисы, которые служат посланниками между мирами. С ними нужно будет поговорить.

Поезд мчался через японские равнины со скоростью триста километров в час, а я думал о том, как сильно изменился мир за последние столетия. Когда я последний раз кидал