Из тьмы. Немцы, 1942–2022 - Франк Трентманн

от общего объема энергии, в то время как зависимость от нефти упала до 41 %. Однако, поскольку никаких новых электростанций не строилось, это принесло лишь небольшое облегчение. Новая Партия зеленых призвала к изменению образа жизни, а также к прекращению использования ядерной энергии. Но они не получили ни того, ни другого. Их влияние было скорее косвенным и шло через продвижение экологической повестки дня.

Среди социал-демократов первопроходцем был Эрхард Эпплер, протестант левого толка, который до 1974 года отвечал за помощь в целях развития. Он поддерживал движение за мир, а в 1982 году помог свергнуть Шмидта из-за размещения ядерных боеголовок на немецкой земле. В глазах молодых членов он был совестью партии. Из доклада Римского клуба о пределах роста Эпплер сделал простой вывод: эпоха изобилия должна уступить место эпохе, когда люди понимают, что является лишним. Именно Эпплер ввел понятие “качество жизни” в общественный дискурс. В 1975 году он написал книгу с паникерским названием “Ende oder Wende”: либо конец, либо поворот к менее расточительному использованию ресурсов82.

Это был второй ответ на энергетическую дилемму Германии. Экономия энергии стала для Западной Германии тем же, чем ядерная энергетика для Франции и нефть Северного моря для Великобритании и Норвегии83. Если использовать топливо более экономно, тогда индустриальная страна могла бы расти без необходимости строить больше атомных электростанций. Пионером этих кардинальных перемен была Калифорния, но Германия с небольшим отрывом заняла второе место. В 1976–1977 годах были введены энергетические стандарты для бытовой техники и более эффективные строительные нормы. В городах сети централизованного теплоснабжения перекачивали отходящее тепло электростанций, сжигающих уголь, биомассу или мусор, прямо в дома людей. К концу десятилетия старая парадигма неуклонного роста энергетики лежала в руинах. Теперь казалось возможным “отсоединить” экономический рост от роста энергетики.

Это станет решающим сдвигом. “Охрана окружающей среды, – сказал Эпплер, – не причуда скучающего среднего класса”84. Она создавала столь нужные рабочие места. Его товарищ по Социал-демократической партии, новый министр технологий Фолькер Хауфф принял эстафету в 1980 году. На партийных конференциях социал-демократы могли выражать сомнения по поводу прогресса и потребления. Однако на практике они демонстрировали веру в экологическую модернизацию, что сильно отличалось от беспокойства “зеленых” по поводу современности. Экономический рост, работа промышленности и личный комфорт снова казались возможными, пока существовали двойные стеклопакеты и более эффективное оборудование. Зачем беспокоиться об изменении образа жизни? Технологии исправят ситуацию.

Но была одна загвоздка. Хауфф и Эпплер были первыми сторонниками децентрализованных возобновляемых источников энергии, таких как ветряные турбины, но они также были в достаточной степени реалистами, чтобы понимать, что будущее тех еще впереди. В 1980-е годы их вклад в энергетический баланс Германии был крошечным. С отказом от атомной энергетики на сцену выходил уголь, который с его мощными профсоюзами оказался оплотом SPD. Когда сразу после Чернобыля Хауфф написал свою книгу, он дал ей название “Energie-Wende”. Сегодня мы склонны приравнивать Energiewende к декарбонизации, но на ранней стадии этот поворот был в основном антиядерным, и грязный уголь еще оставался значительной его частью: в 1980-х годах Западная Германия добывала больше бурого угля, чем в 1950-х или 1960-х годах, и остановила упадок добычи каменного угля. Была надежда, что современные заводы, фильтры и комбинированное производство тепла и электроэнергии помогут углю очиститься от воздействия на окружающую среду. В 2011 году, после длительного периода политического изгнания, Хауфф вернется к этой теме в качестве члена Комиссии по этике безопасного энергообеспечения, назначенной Меркель.

В Германии двумя пионерами-пропагандистами “разъединения” были Вернер Мюллер и Бернд Стой из энергетического гиганта RWE, где один работал экономистом, а другой – техническим директором. Их книга 1978 года “Entkopplung” (“Разделение”) демонстрирует замечательный оптимизм, стоящий за “зеленым” ростом, и его слепые пятна. Мюллер и Стой доказывали, что новые технологии делают возможным рост без потребления большего количества ресурсов, чему будет способствовать рынок и человеческая природа. Авторы черпали вдохновение у Адама Смита, шотландского философа-моралиста, создателя “Исследования о богатстве народов”, и Германа Генриха Госсена, прусского чиновника и писателя-экономиста середины XIX века. Рынок, утверждали они, намного эффективнее государства в плане введения более чистых энергетических систем. Точно так же людям можно доверить потреблять меньше, потому что, в соответствии с “первым законом” убывающей предельной полезности Госсена, чем больше кто-то потребляет одного и того же блага, тем меньше удовольствия от него получает. Первый кусок пиццы – рай, двадцатый – ад. “Сегодняшние потребители, – писали они, – начинают чувствовать, что их исключительно материальное потребление достигает предела дополнительного удовольствия”. “Медленно, но верно они перенесут свое потребление в область нематериального – качества, долговечности, услуг, выходных на природе, содержательного досуга”. В богатых обществах материальный рост “сам по себе” достигает своих пределов. “Мягкие” энергии сопровождаются более мягким образом жизни. Мюллер и Стой оказались правы в своих прогнозах об относительном снижении энергопотребления. Однако они были настолько же неправы в отношении образа жизни, который продолжает оставаться в материальном плане более интенсивным, чем когда-либо прежде.

Разделение экономического роста и потребления энергии стало важным шагом, хотя статистика может представить его более впечатляющим, чем он был на самом деле. В конце 1980-х годов Западная Германия потребляла энергии не больше, чем в начале десятилетия. Этому способствовали повышение эффективности в металлургической промышленности и стороительство зданий с лучшей теплоизоляцией, но также вялый экономический рост и сворачивание судостроения. Статистические данные за годы, следующие сразу за воссоединением в 1990 году, показывают спад потребления энергии. Однако если мы разберем их, станет ясно, что спад произошел на востоке и был результатом развала тамошней промышленности. На западе потребление энергии действительно росло, хотя и в меньшей степени, чем экономический рост. Вместо снижения энергопотребления немецкие компании переместили производство в Центральную Европу, а затем в Китай85.

Взлет возобновляемых источников энергии пришелся на новое тысячелетие. В 1990 году правительство Коля было первым, начавшим платить всем, кто производит электроэнергию с помощью солнечных батарей, хотя вознаграждение было крошечным. В 2000 году коалиция Шрёдера подняла цену до 50 центов за киловатт-час. День ото дня солнечная энергия становилась все более прибыльной. Закон о возобновляемых источниках энергии вызвал бум солнечных панелей, и его скопировало множество стран. В 2003 году производство электроэнергии с помощью солнечных элементов удвоилось. Другие меры были более спорными и выявили противоречивые интересы в энергетическом переходе Германии и в коалиции Шрёдера. Эконалог взимался, но только с нефти, а не с угля, а предприятия должны были платить лишь половину от того, что платили частные лица. После катастрофы на Фукусиме и разворота Меркель в отношении ядерной