Из тьмы. Немцы, 1942–2022 - Франк Трентманн

в то же время потребление энергии в транспорте возросло. В этом солнечном регионе солнечная энергия обеспечивает лишь 1,7 % потребления первичной энергии. В результате земля не достигла поставленных целей по снижению энергопотребления и выбросов парниковых газов. Экологическое сельское хозяйство было на подъеме, так же как использование автомобилей и владение ими. У большинства птиц дела шли лучше, но у полевого жаворонка и полевого воробья – хуже. Картина была такой же неоднозначной, когда дело касалось социальных потребностей и развития. Курильщиков стало меньше, но страдающих ожирением – больше. Больше людей подвергалось риску бедности, особенно мигрантов, а число работающих инвалидов сократилось94.

Международный экспертный обзор стратегии устойчивого развития страны в 2018 году в целом вынес столь же неоднозначный вердикт. Он выявил множество сильных сторон: технологии, институты, социальная сплоченность и экономические ресурсы. Тем не менее также отметил, как теряется биоразнообразие, содержание нитратов в грунтовых водах превышает пороговый уровень, а углеродный след транспорта не становится меньше. В обзоре все стороны призывались к тому, чтобы проявить больше амбиций в поэтапном отказе от ископаемого топлива, продвигать экономику замкнутого цикла и вместе с ней изменить молочную и мясную промышленность и рацион питания. Это побуждало как промышленность, так и частных лиц взять на себя больше ответственности95.

Выбросы и упущения

Способность углерода сохранять свое место была связана в такой же степени с политикой и моралью, как и с экономикой и инфраструктурой. Возобновляемые источники энергии развивались по пути наименьшего сопротивления. Там, где они предъявляли неудобные требования к компаниям или потребителям, они добились незначительного прогресса. Ветряные турбины на горизонте и солнечные панели на крышах отвлекали от того факта, что немецкий народ продолжает полагаться на газ и нефть для обогрева своих домов и вождения автомобилей. Как потребители немцы были соучастниками и бенефициарами поставок ископаемого топлива из России.

39 % всей энергии в Германии сегодня потребляется домохозяйствами. Около двух третей из них работают на газе или жидком топливе, и практически все заправляют бак машины бензином или дизельным топливом. Что касается возобновляемого отопления, Германия отстает от остальной Европы – 15 % по сравнению с 23 %; в 2020 году каждый третий новый дом по-прежнему проектировался под газовое отопление. Ситуация с транспортом не намного лучше. В 1998 году на дорогах Германии было 36 миллионов автомобилей. В 2021 году их стало 48 миллионов, из которых доля гибридных или электрических не достигала даже 3 %. Хотя промышленность и здания могут экономить больше энергии, частное потребление остается высоким. Одиночное проживание и квартиры большего размера с термостатами, установленными на 22 °C, фактически свели на нет все преимущества лучшей изоляции за последние тридцать лет; сегодня 41 % домохозяйств состоит из одного человека96.

Большая мобильность тоже привела к увеличению потребления энергии. Не только некогда компактные немецкие автомобили эволюционировали во внедорожники, но и люди за рулем становятся все более мобильными: они выезжают провести время вне дома, в магазины и рестораны, а также на работу – средняя дистанция, которую горожанин преодолевает за день, в течение последних двадцати лет (1998–2021) выросла с 30 до 36 километров, а для жителей сельской местности – с 37 до 44 километров. Езда на велосипеде, возможно, снова пользуется большей популярностью, чем раньше, но в основном она заменила ходьбу, а не вождение автомобиля. Хотя немцы больше покупают онлайн, они также с большей вероятностью воспользуются автомобилем, чтобы физически посетить магазин97. Аэропорты Германии ставили рекорд за рекордом, пока не разразилась пандемия COVID. В 2019 году в небо поднялось в три раза больше пассажиров, чем двадцатью годами ранее. Для длинных выходных полет на самолете стал нормой. Повышенное потребление энергии, связанное с этим образом жизни, проникает настолько глубоко в повседневность, что на него уже почти не обращают внимания. Одним из примеров является более частый прием горячего душа. Растущая популярность барбекю – другой пример. Чтобы устроить немецкую гриль-вечеринку, вам нужны не только пиво и колбаски, которые несут свои экологические издержки, но и древесный уголь. В 2018 году Германия импортировала 234 тысяч тонн его – на 50 % больше, чем десятью годами ранее. Основная часть поступает из Польши, Украины и Парагвая, часто – из лесов, находящихся под угрозой уничтожения98.

Немцы, конечно, не единственные гиперпотребители на планете. Но разница в том, что Energiewende стал бальзамом для их совести, заставив почувствовать себя экологическими первопроходцами или, по крайней мере, создав комфортную иллюзию, что ветер и солнечная энергия решат проблему, не требуя от них изменения собственной жизни. Этот подход сосредоточил внимание на том, как энергия вырабатывается, а не на том, для чего она используется, то есть не на наших повседневных занятиях, которые в первую очередь создают на нее спрос. Это не значит, что технологии не важны, – конечно, важны. Однако если XX век и преподал нам урок, так это урок того, что технологического прогресса и повышения эффективности оказалось недостаточно, чтобы остановить растущий аппетит к материальным ресурсам99.

Поскольку уголь, нефть и газ являются главными виновниками выбросов парниковых газов, вялый энергетический переход Германии неизбежно замедлил и борьбу с изменением климата. В 2010 году Меркель пообещала к 2050 году снизить выбросы парниковых газов на 80–95 %. К 2018 году страна была на 12 % ниже целевых показателей. Учитывая ограниченный прогресс, наблюдавшийся в этот период, Германия достигнет целей, которые она поставила перед собой на 2030 год, только в 2075-м. И этот мрачный прогноз высказали не какие-то экобунтовщики, а эксперт по климату из правительственного агентства по окружающей среде100. К концу 2020 года Германии удалось снизить выбросы на 41 % по сравнению с 1990-м и достичь своей цели, но это произошло благодаря COVID. Когда в 2021 году экономика стала набирать обороты, она быстро свела на нет недавние достижения: фактически выбросы в том году выросли на 5 %. Короче говоря, в 2020-х Германии придется утроить усилия для выполнения своих обязательств по Парижскому соглашению к 2030 году. Это титаническая задача, которая, помимо постепенного отказа от угля, потребует в четыре раза больше фотоэлектрических установок, чем сейчас, и десятки миллиардов евро каждый год на теплоизоляцию и модернизацию зданий101.

Германия, по сути, вытеснила разделяемую с другими ответственность за климат. Одним из способов сделать это было распределение во времени: делать мало сейчас и оставлять больше на потом. К 2020 году эта тактика подверглась критике со стороны Fridays for the Future (FFF), международного движения, основанного Гретой Тунберг. Луиза Нойбауэр и ее коллеги-активисты из этой группы, в том числе люди из Бангладеш и