Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем - Виталий Петров

Её слова стали тише, и в них появилось что-то похожее на искренность.

— Эрик, прошу, прости меня. Я знаю, что после случившегося мои слова ничего не значат. Они даже не стоят каменной монеты и звучат лицемерно. Поэтому я прошу тебя позволить моим будущим поступкам доказать, что я могу исправиться. Позволь мне очистить своё имя.

Она сделала паузу, но затем, будто боясь, что я её перебью, добавила:

— Клянусь, я тебя больше не подведу. А если окажется, что я всё-таки лгу…

Её голос стал тише, а взгляд вновь устремился вниз.

— Можешь сам взять меня и трахнуть, как хочешь, чтобы я…

— Достаточно, — оборвал я её резко, подняв руку.

Она замолчала, но в её взгляде мелькнуло что-то вроде вызова, смешанного с лёгким смущением.

— Я не уверен, что хотел услышать именно это, но это уже больше похоже на искренность с полным пониманием произошедшего… — выдохнул я, слегка улыбнувшись, но в голосе всё равно ощущалась тень разочарования. — Ладно, хоть я и потерял пару дней, в чём приятного мало, но действительно плохих вещей не произошло… Впрочем, вид тех охотников всё-таки нанёс мне моральную травму. Вот скажи честно, как можно вообще сношаться с такими уродами? — сказал я, с долей недоумения, ощущая лёгкий интерес ещё с лагеря. — Гоблины и то симпатичней будут, разве нет?

— Ха-ха! — рассмеялась Гислен, идущая чуть впереди с небольшой сумкой на плече.

Лёгкий, беззаботный смех, словно я только что сказал что-то по-настоящему забавное. Она шла впереди, покачивая сумкой на плече, её движение было лёгким и уверенным, как всегда.

— Эрик, я не думаю, что смогу объяснить такие вещи простыми словами, кроме как сказать, что я просто шлюха, — голос Элинализ звучал неожиданно откровенно, без признаков игривости. Она прищурила глаза, как бы призывая меня слушать серьёзно, а не пытаться понять её сквозь покровы иронии. — Ну, я серьёзно. Главное в этом деле — удовольствие и удовлетворение, как физическое, так и психологическое. Определённые границы, конечно, у меня есть, но те ребята в лесу были очень даже милыми…

— Эх, — вздохнул я, обдумывая её слова и вспоминая тех «милых ребят».

Я закрыл глаза на мгновение, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. Мудрец и то поприличней выглядел, когда помоется.

— Ну не вздыхай так, — буркнула она, будто наигранно раздражённо.

В её голосе не было зла, скорее всё это прозвучало как привычная реакция, от которой я уже не удивлялся. Она легко толкнула плечом воздух, словно пытаясь отогнать лишние мысли.

— Ты знаешь, что всё это не важно.

— Ладно. Я понял, что этой темы в принципе касаться не хочу, — уверенно сказал я, пробуя вернуться к более привычному руслу. — Поэтому давай-ка вернёмся к обсуждению того, что вообще произошло со мной?

Она прижала сумку к бедру, на миг задумавшись, а потом её взгляд стал чётким и сосредоточенным, как у профессионала, который объясняет что-то важное.

— По неизвестной причине ты провёл в состоянии бессознательности дольше положенного, несмотря на самые минимальные дозировки раствора. Оказалось, работать с сознанием мигурда, хоть и полукровки, не так-то просто, мягко скажем. Из-за этого действие зелья окончательно завершилось только сейчас, спустя пару дней, а не через десять минут, как это должно было быть, — объясняла она. — Нет, по факту, ты вроде бы и очнулся, но не полностью. Просто представь себе обычного человека, но абсолютно неразговорчивого, хмурого, витающего в облаках — это то, чем ты был последние два дня. Сначала я пыталась привести тебя в чувства, а потом решила оставить тебя в покое, дать время на восстановление. Ты, вроде бы, двигался и действовал как обычно, но в редких словах проскальзывали вещи, которые человек, потерявший память, точно не мог бы знать. Но ты был на моём постоянном контроле, и только сегодня я дала вам с Гислен побыть немного наедине, а себе дала время немного сбросить напряжение и стресс, накопившийся за эти дни. И да, я признаю, что момент выбран весьма неудачный, за что ещё раз прошу прошения.

— Может, мне ещё и спасибо тебе сказать? — немного посмеиваясь, я оглядел её, пытаясь разрядить атмосферу.

— К слову, стоило бы! — хмыкнула Элинализ. Ее алые глаза сверкнули, и на мгновение мне показалось, что в них мелькнула тень самой твердой решимости. — Потому что со мной сейчас говорит явно не деревенский парень лет тринадцати, а вполне взрослый мигурд-авантюрист. И говорит так, словно и не терял ничего…

— Минуточку, а вот не нужно притягивать — если я не задумываюсь об этом, я веду себя так, как до потери памяти. Это ещё с первого дня стало ясно. Сейчас я просто не сдерживаю себя имеющейся памятью и ощущениями прошлого, вот и получается, что веду себя так дерзко и прямо, — легко ответил я, ухмыляясь. — Да, с одной стороны, немного непривычно. Я осознанно ещё ни разу не угрожал людям, копьём не махал и не обсуждал тему сношений с древней эльфийской… «авантюристкой». Но какого-то неприятия нет, наоборот — словно всё идёт так, как и должно идти. В целом, как я уже говорил, я стараюсь об этом вообще не думать, просто отдавшись чувствам и инстинктам — они в отличие от меня ничего не забыли.

— Ну, знаешь ли, я не такая уж и древняя «авантюристка», — Элинализ слегка приподняла бровь, хмыкая.

— Да неужели?

— Да-да, не удивляйся, — продолжила она, но быстро перешла на серьёзный лад. — Но если говорить серьёзно, то определённые успехи у нас всё же есть. Как минимум, мы точно узнали, что какая-то часть воспоминаний в твоей бедной голове ещё хранится, но отброшена она куда-то на самый край сознания. О таком я слышала и даже встречала пару раз людей с такой же проблемой. То есть, просто сидя на месте в том же Милишионе, она сама по себе не вернётся, даже если опробовать все возможные зелья и магию. Наоборот, время в данном случае играет против нас. Пока ещё рана, нанесённая тем взрывом, свежа, а какая-то уцелевшая часть воспоминаний всё ещё витает где-то на краю сознания, как пыль в пустой комнате. И эту пыль нам нужно как можно быстрее «поймать». И в этом деле могут помочь рассказы о прошлом, знаковые места и похожие ситуации, как, например, та, что произошла