Фортуна Флетчера - Джон Дрейк

был моим другом в течение двадцати лет. Я всегда считал его благодетелем Флетчера, но теперь я узнаю, что ему платил отец Флетчера, чтобы он воспитывал ребенка! — Пенденнис покачал головой и уставился в огонь. — Доктор Вудс много раз намекал, что Флетчер не тот, кем кажется, — сказал он, — и я всегда думал, он имеет в виду, что мальчик — незаконнорожденный отпрыск какого-то знатного рода.

— Не так уж вы и ошибались, сэр, — сказал Эдвард Люси.

— Но что насчет мачехи и сводных братьев? — спросил Пенденнис. — Леди Сара и ее сыновья?

— Выродки, сэр! — сказал Ричард Люси. — В Койнвуд-холле творятся такие вещи, о которых я не могу говорить. Из соображений приличия я умолчу.

— О? — с ожиданием произнес Пенденнис, ибо по его опыту любой, кто так говорил, вскоре делал прямо противоположное.

И действительно, после короткой паузы слова вырвались с губ Люси.

— Эта женщина — ведьма, — сказал он. — Наши деды сожгли бы ее на костре. У нее лицо ангела и душа гадюки. Говорю вам, сэр, делом всей моей жизни будет отнять у нее состояние Койнвудов! — Он подкрепил себя еще одним бокалом портвейна и продолжил. — Я бы отдал эти деньги самому дьяволу, лишь бы они ей не достались! Она ведет тайную жизнь, полную извращенных желаний, которые никто не может себе представить и мало кто поверит.

— В самом деле? — сказал Пенденнис, его интерес разгорелся еще сильнее. Он размышлял, как бы попросить более точного описания этих желаний, не показавшись при этом человеком с извращенными интересами.

Но Эдвард Люси сменил тему, прежде чем Пенденнис успел подобрать слова.

— Это Виктор и Александр взломали стол сэра Генри в Койнвуд-холле, — сказал он. — Они вынесли большую часть его содержимого, прежде чем мы туда добрались, и лишь по счастливой случайности мы нашли письмо, которое они пропустили. И оно дало нам ваше имя, мистер Пенденнис, и имя доктора Вудса, ибо мы не знали ни о вас, ни о нем. Мы знали, что Джейкоб Флетчер существует, но больше ничего.

— Джентльмены, — сказал Пенденнис, — это дело темное. Сэр Генри, очевидно, был весьма скрытен в том, что касалось Флетчера, и позаботился о том, чтобы ни один человек не знал всей истории. Мы можем лишь догадываться о его причинах, но в любом случае, мы трое должны привести молодого человека к его наследству, как того желал сэр Генри! — Он посмотрел на мистера Эдварда Люси. — Итак, сэр! — сказал он. — Завтра мы с вами отправляемся в Лондон, чтобы сразиться с Адмиралтейством лицом к лицу, чтобы вызволить Флетчера из их лап!

— А я останусь здесь, — сказал мистер Ричард Люси, — чтобы как можно скорее утвердить завещание и быть начеку на случай любых шагов, которые могут предпринять эта женщина и ее сыновья.

С бутылкой портвейна, уютно устроившейся внутри, и с теплым светом камина на лицах, трое друзей улыбнулись и пожали друг другу руки. Они были цивилизованными людьми, людьми солидными, привыкшими использовать Закон в своих интересах. Они были полностью уверены в успехе.

К несчастью, и в действительности, они не знали, в какую игру вступают, насколько смертельна эта игра, и насколько они уступают в классе своему противнику.

14

Вернувшись к конвою, мы оказались героями дня. Как-никак, мы потопили французский военный корабль, пусть и маленький, и наши офицеры отлично проводили время: спускали шлюпки, чтобы навестить друзей на других кораблях и за бокалом кларета вновь пережить каждую деталь нашего короткого боя. А слава о Сэмми Боуне разнеслась по всему флоту.

Так флот неуклонно катился на юг и на запад; мы вышли из зоны досягаемости крейсеров с французских атлантических портов, погода потеплела, а «купцы» научились держать строй. Адмирал успокоился и больше не гонял нас туда-сюда с потоками сигналов. Это дало капитану Боллингтону еще больше времени для артиллерийских учений и для нового вида тренировок, призванных натренировать нас в обращении со стрелковым оружием.

Учения со пистолетами мне всегда нравились, поскольку включали в себя большое удовольствие от стрельбы из флотского пистолета шестнадцатого калибра. Кстати, в наши дни много говорят ерунды о том, каким безнадежно неуклюжим был старый кремневый пистолет по сравнению с современным револьвером и ни на десятую долю не таким точным. Для диванных экспертов я бы отметил, что обычная дистанция для стрельбы из пистолета в морском абордажном бою — это длина вытянутой руки. Так что то, на что был или не был способен флотский пистолет в плане меткой стрельбы, не имело значения. Но что имело значение, так это его доказанная способность одним выстрелом уложить человека на месте, прежде чем он успеет раскроить вам череп абордажной саблей.

По какому-то недоразумению командования, мой первый опыт учений с пистолетами прошел под руководством мистера мичмана Уилкинса: тринадцати лет от роду, пяти футов ростом на цыпочках и весом в шесть с половиной стоунов. Этот офицер не имел над людьми той же власти, что некоторые из его старших товарищей.

Меня отправили вперед с несколькими другими, включая Джонни Бэсфорда, и я застал мистера Уилкинса, стоявшего, заложив руки за спину, у открытого ящика с пистолетами и пытавшегося выглядеть так, будто он посвящен в важные вопросы командования, о которых мы не знали.

— Взять по оружию, и живо! — сказал он, и руки с нетерпением потянулись к ящику. Тут же мы сделали то, что делает каждый дурак, впервые заполучивший пистолет.

— Бах! — говорю я, целясь в Джонни Бэсфорда и нажимая на курок.

— Бах-бах-бах! — говорит Джонни, тыча мне пистолетом в ребра и весело смеясь.

— Прекратить! Прекратить! — визжит мичман. — Никогда, никогда, НИКОГДА больше так не делайте, никто из вас! Откуда вы знаете, что они не заряжены, а?

Он был так зол, что нам всем стало стыдно, и на какое-то время он полностью завладел нашим вниманием. Он выдал нам по кремню и показал, как вкручивать его в губки курка с кусочком кожи для плотной посадки. Но это продолжалось недолго. Я увидел одного здоровенного болвана, который, нимало не понимая, что делает, сцепив зубы и обливаясь потом, тянул за курок, пока металл с хрустом не лопнул.

— Эй! — глупо сказал он. — Отвалилась! Бракованная, поди…

Мистер Уилкинс подскочил и выхватил у него