Совы во льдах: Как спасали самого большого филина в мире - Джонатан Слат

нам чудом удается преодолеть самый глубокий участок русла. Вода потоками течет из автомобиля, будто из поднятого со дна моря корабля. Мы выезжаем на берег ровно в том месте, куда направлял нас Вова. Сергей улыбается с таким видом, будто заранее знал об успешном исходе дела, а Вова смеется так, словно поражен происходящим. Я выпрыгиваю из машины, потрясенный тем, что переправа не закончилась катастрофой, и отхожу подальше от реки на случай, если она вдруг пожалеет о своем решении пропустить нас.

Полевой сезон 2006 года закончился. Мне еще предстояло вернуться во Владивосток и отчитаться перед Сурмачом, а в середине июня сесть на самолет и полететь домой в Миннесоту через Тихий океан с пересадками в Сеуле и Сиэтле. Меня ждало насыщенное событиями лето: к тому времени я почти четыре года встречался с девушкой по имени Карен – мы познакомились в Приморье, куда приехали добровольцами от Корпуса мира, – и готовился к запланированной на август свадьбе. После этого я собирался вернуться к занятиям в Университете Миннесоты и получить навыки, необходимые для разработки стратегии сохранения рыбных филинов. Кроме того, мне требовалось проштудировать всю имеющуюся литературу по отлову пернатых хищников и проконсультироваться со специалистами по этому вопросу, чтобы подготовиться к следующему полевому сезону. Всего за три месяца участия в рассчитанном на целых пять лет проекте я понял, что меня ждет увлекательное путешествие, во время которого я побываю на периферии человеческой цивилизации и узнаю много нового об этой загадочной птице. За прошедшие месяцы мы с Сергеем обнаружили 13 участков обитания рыбных филинов, где можно было заняться их отловом. Почти на каждом из них мы слышали дуэты птиц, но самое главное – нашли четыре гнездовых дерева на этих территориях. Зимой, когда ляжет снег и замерзнут реки, я вернусь в Приморье, чтобы вместе с Сергеем выяснить, скольких из этих филинов нам удастся поймать.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Отлов птиц

16

Подготовка

В конце января 2007 года я встретился с Сергеем у Биолого-почвенного института, где работал Сурмач. Сергей держался уверенно и мог похвастаться аккуратной стрижкой, начищенными до блеска ботинками и свежевыбритым лицом. Мы вошли в престижное по советским меркам четырехэтажное здание из выцветшего бетона и вызвали лифт. Женщина, торговавшая пирожками в темном вестибюле, бросила на нас быстрый взгляд и спросила, не водопроводчики ли мы. Сергей помотал головой и купил выпечку. За открывшимися дверями, облицованными под дерево, обнаружился напоминающий гроб лифт; хитроумное устройство, кряхтя, поднималось по тросам сомнительной прочности, намекая своим пленникам о необходимости техобслуживания. Мы прошли по пустому серому коридору под эхо собственных шагов, открыли дверь и втиснулись в маленький кабинет Сурмача.

Мы встретились, чтобы составить подробный план действий на предстоящий полевой сезон – крайне важный этап нашего многолетнего проекта, во время которого мы впервые попробуем отловить рыбных филинов. В общих чертах мы уже знали, что на ближайшие годы предметом нашего изучения станут филины, обитающие в окрестностях Тернея и Амгу, и даже обозначили с десяток мест, где можно поставить ловушки. Нашей целью было поймать как можно больше птиц и снабдить их передатчиками, чтобы в дальнейшем отслеживать их передвижения, – такой процесс называется мечением. И это не разовое мероприятие. Полевая работа обычно заключается в регулярном повторении сложных и неприятных действий, в умении проявить настойчивость и дождаться ответа. После того как мы снабдим филина передатчиком, нам придется в течение нескольких лет регулярно наведываться на его территорию, чтобы собирать данные, а к концу проекта еще раз выловить птиц и снять с них приборы. Через год или два нашего исследования, имея первичную информацию о передвижениях филина, мы обследуем участок его обитания и выясним, где он гнездится и охотится. Неважно, что пока у нас нет точных координат таких мест, – со временем все придет, нужно только проявить настойчивость.

Мы пили чай с шоколадными конфетами и обсуждали наши планы на будущий сезон. На этот раз нам предстояло работать не в таком темпе, как в 2006 году. Действовать надо было медленно и методично, поскольку теперь от нас требовалось не искать территории рыбного филина, а оттачивать навыки поимки птиц в отдельно взятом Тернейском районе. В прошлом году мы обнаружили там самое большое скопление филинов, и логично было начинать именно оттуда. Нам нужно было поближе познакомиться с птицами с Фаты, Туньши и Серебрянки и найти хотя бы одно место, где охотится каждая из пар, чтобы позже установить там ловушки. Кроме того, в Тернее мы могли удобно устроиться на первоначальном этапе исследования, в нашем распоряжении были теплая постель и крыша над головой в Сихотэ-Алинском исследовательском центре Общества сохранения диких животных, расположенном всего в 20 километрах от любого из пунктов нашей экспедиции.

Сурмач, которому вновь мешали присоединиться к нам другие дела, с воодушевлением рассказывал о собственном опыте отлова различных видов птиц и трудностях, подкарауливающих нас при попытках поймать рыбных филинов. Он имел трогательную привычку произносить проклятия шепотом, а не в полный голос. Вообще-то, он почти не сквернословил, но, когда бывал особенно взволнован, его голос то падал, то резко, как охотящаяся пустельга, взмывал вверх с характерной для местной речи отрывистостью.

Еще до начала сезона я проконсультировался с Питом Блумом из Калифорнии, специалистом по отлову хищных птиц, и перечитал научную литературу, чтобы разобраться, какие виды ловушек наиболее эффективны для рыбных филинов. Существовали десятки вариантов{84}. Люди ловили хищников сотни лет, если не тысячелетия. Я прочитал о проверенных временем приспособлениях, вроде бал-чатри, придуманных в Индии, похожих на верши для лобстеров с тончайшими петлями снаружи и живой птицей или грызуном в качестве приманки внутри. Хищная птица пикирует с высоты в надежде схватить приманку, а ее лапки запутываются в петлях. Другая ловушка под названием звероловная яма показывает, что готовы переносить некоторые люди, чтобы заполучить в руки птицу. При помощи нее ловят падальщиков, таких как грифы или кондоры. Для этого роют яму в человеческий рост и подтаскивают к ее краю мертвую корову или какое-нибудь другое животное. Потом исследователь прячется в яме, всего в паре шагов от зловонной туши, и порой часами ждет, когда интересующая его птица подлетит к пище. Тут он протягивает из укрытия руку{85} и хватает застигнутое врасплох пернатое за лапы.

При отлове хищных птиц важную роль играют нюансы, на которые необходимо обращать внимание и при работе с рыбными филинами. Одни виды птиц легче заманить в ловушку{86}, чем другие, но при этом важно учитывать время года и индивидуальные различия: пол особи, ее возраст или физическое состояние. Молодые соколы, например, довольно беспечны и не подозревают о существовании ловушек, или, скажем, сытый орел скорее угодит в ловушку, чем голодный. Мне почти ничего не удалось найти в научной литературе об отлове рыбных филинов. Среди скудных свидетельств о таких птицах, пойманных в России, речь шла в основном об убитых, в том числе были исторические заметки о том, как удэгейцы охотились на них ради мяса{87} и как ученые отстреливали их для музейных экспозиций{88}. Было единственное исключение. Несколько лет назад Сергей ездил в Амурскую область, которая находится в тысяче километров к северо-западу от Тернея и, как тогда считали, за пределами ареала рыбных филинов. Он наткнулся там на следы рыбного филина и, поскольку знал, что ему никто не поверит на слово, смастерил опадную ловушку, установив ее рядом с тем местом, где видел отпечатки лап. Западня Сергея представляла собой простой купол из молодых ивовых прутьев и рыболовной сети, который опускался, стоило только дернуть за привязанный к подпорке шнурок. Устройство настолько примитивное, что его скорее ожидаешь увидеть в каком-нибудь детском мультфильме, и тем не менее оно сработало. Сергей поймал птицу{89} спустя всего несколько дней. Он сделал пару снимков в подтверждение этого и отпустил ее на свободу.

Что касается случаев, когда птиц ловили и отпускали, больше всего подробностей мне удалось найти о рыбных филинах из Японии. Там нередко попадались в сети желторотые рыбные филины{90}, но я не нашел никаких упоминаний о зрелых птицах. Молодые особи не были объектом нашего исследования, их поведение непредсказуемо, и по ним нельзя судить о передвижениях взрослых птиц, а именно это нам требовалось для разработки плана по их сохранению. Поэтому я написал