Невероятная одиссея человека. История о том, как мы заселили планету - Элис Робертс

что семанги в полном смысле слова были оранг-асли — «исконными людьми». Это был след исходной миграции, а их предки были первыми переселенцами в этой части планеты. Стивен уже получил образцы у четырех из шести различных групп семангов.

Таким образом, к той части мтДНК древа, которая относилась к Юго-Восточной Азии, предстояло добавить еще одну ветвь. Это немного напоминает коллекционирование генетических почтовых марок, собрание народов всего мира в толстом альбоме ДНК, а каждая новая обнаруженная популяция добавляет все больше деталей к генетическому древу, больше веток. Кроме того, становятся еще более ясными даты точек разветвления, поэтому полная структура древа от корня до ветвей становится более очевидной, а датировка точек разветвления — более надежной. «Исследование ланох — это прежде всего способ проверить, являются ли они потомками первых переселенцев в этом регионе. Кроме того, очень важно увеличить число точек выборки, чтобы улучшить датирование и с помощью генетических данных прояснить дату их первого появления здесь», — объяснил Стивен.

Стивен считал, что цвет кожи также мог предоставить информацию о древних миграциях. Цвет кожи — возможно, самое очевидное, чем все мы отличаемся друг от друга. Похоже, на данный момент это единственное отличие, полностью объясняющееся необходимостью адаптации к окружающей среде. Цвет кожи варьируется в зависимости от географической широты и интенсивности ультрафиолетового излучения: чем ближе к экватору жили вы и ваши предки, тем более темная у вас кожа. Чем дальше от экватора, тем светлее кожа коренного населения [10, 11, 12].

В темной коже содержится большое количество меланина — пигмента, защищающего глубокие слои дермы от солнечных ожогов и злокачественных образований. Обоснованно предположить, что в солнечных местах естественный отбор был направлен на сохранение генов, придающих коже темный цвет, поскольку любые мутации, приводящие к светлой коже, были бы недостатком. Таким образом, «истинный» цвет кожи современных людей, скорее всего, был довольно темным. Но для народов, преодолевших длинный путь от экватора до более облачных северных частей Азии и Европы, давление отбора в отношении темной кожи уменьшилось, и «бледные» мутации сохранялись. Возможно, для северных стран светлая кожа была даже преимуществом. Мы получаем витамин D из продуктов питания, но он также вырабатывается в коже в присутствии солнечного света. В районах с высокой инсоляцией темная кожа еще способна производить достаточное количество витамина D. Поскольку люди двигались к северу, повреждение кожи вследствие солнечного излучения становилось меньшей проблемой, но одновременно ограничивалась способность темной кожи вырабатывать витамин D.

Недостаток витамина D, необходимого для метаболизма кальция, приводит к рахиту, при котором кости становятся мягкими и гибкими. Длинные кости искривляются, таз становится очень узким, что даже может привести к невозможности женщины родить ребенка. Таким образом, вследствие естественного отбора кожа европейцев стала более светлой: случайные мутации, поколдовав над выработкой меланина клетками кожи, предоставили преимущество лишенным солнца европейцам. И так постепенно популяция сменилась с темной на светлую. То же самое произошло с населением Северной Азии, и сейчас известны некоторые подробности о генах, ответственных за произошедшие изменения. Похоже, в Европе и Азии мутировали разные наборы генов, но и там, и там появилась светлая кожа: пример конвергентной эволюции [12].

По сравнению с большинством малайцев у ланох очень темная кожа. Но всего в 3 градусах на север от экватора именно у ланох действительно «правильная» интенсивность цвета кожи для защиты от тропического солнца. Стивен полагал, что большинство современных жителей Малайзии с намного более светлой кожей, чем коренные малайские племена, были потомками тех, кто пришел в Индокитай с севера намного позже, возможно во время ПЛМ. Селективные изменения требуют длительного времени. «В таком контексте двадцать тысяч лет — это недолго», — сказал Стивен. Поэтому у большинства малайцев слишком-бледный-для-тропиков цвет кожи.

После дискуссии о цвете кожи я задалась вопросом о влиянии полового отбора на восприятие привлекательности. И в Индии, и в Малайзии я заметила, что у людей, изображенных на рекламных щитах и плакатах, кожа намного светлее: амбициозные рекламные существа были юными, гламурными, с очень светлой, почти бледной кожей. Конечно, дома в Великобритании «белые» красотки изображаются более загорелыми, чем большинство англосаксов вокруг. В Малайзии можно купить увлажняющий крем, содержащий отбеливающие вещества; в Великобритании, наоборот, покупают увлажняющие кремы с компонентами, усиливающими загар. И мы, неблагодарные, никак не удовлетворимся цветом кожи, который эволюция дала нам в соответствии с климатом. Но Стивен считал, что стремление к особому цвету кожи объясняется не просто желанием отличаться от окружающих. В этнически смешанной популяции цвет кожи связан с восприятием социального статуса или богатства, связанного с культурной и экономической историей. Таким образом, цвет кожи мог быть признаком исключительности. Стивен также предполагал, что, если бы в процессе эволюции у людей не изменился цвет кожи, мы все равно нашли бы что-то, на чем можно было бы основать свою исключительность.

Но вернемся к главной теме генетической работы Стивена. Все, что обнаружили он и другие генетики, казалось, указало на африканское происхождение современных людей. Стивен говорил о нише, которую он занимал в такой дисциплине, как «генетическая филогеография»: он строил родословные древа на основе информации, содержавшейся в генах, но затем связывал полученные схемы с географией.

«Филогеография отличается от традиционной популяционной генетики, поскольку вместо сравнения совокупности генов в различных популяциях вы следуете за отдельными генами и выясняете, куда приводят линии генов», — объяснил Стивен. Он поэтично описал ветвящиеся генетические линии как плющ, покрывающий карту мира, новейшие ветви которого бледно-зелеными побегами отходили от темно-зеленых основных ветвей. «В филогеографии мы определяем новый рост по появлению новых генетических мутаций».

«Плющ» прочно коренился в Африке, и единственная ветвь, представленная гаплогруппой L3, разветвилась на M и N, дав начало всем вторичным ветвям за пределами Африки: сегодня каждый неафриканец принадлежит к линии M или N. Многочисленные древние первичные ветви М существуют в Индии, и предполагается, что гаплогруппа М появилась в Индии [13]. Но в Восточной Индии также распространены более молодые ответвления M, которые, по мнению Стивена, могли быть связаны с восстановлением популяции после суперизвержения Тоба.

Снова Тоба. Казалось, куда ни пойди в этой части мира, везде столкнешься с отголоском древней катастрофы. Я не собиралась посещать никаких стоянок, но Стивен рассказал мне о Кота Тампан. На этой стоянке эпохи палеолита в долине Ленггонг в слое пепла найдены каменные орудия, относящиеся ко времени извержения Тоба. Довольно грубые галечные орудия, обработанные только с одной стороны, напоминали орудия, изготовленные намного более древними людьми. Но малайские археологи обнаружили, что тот же тип орудий связан с окаменелыми останками современного «перакского человека», датированными примерно