28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

– Я пишу только карандашом…

Сталин посетовал на отсутствие согласия британского правительства на награждение ее советским орденом. Клементина шутливо ответила:

– Я буду очень сердита на британское правительство, если оно даст отрицательный ответ.

На самом деле она уже знала о согласии своего правительства.

Сталин в тот же вечер писал Черчиллю: «Я имел приятную встречу с г-жой Черчилль. Она произвела на меня большое впечатление. Она передала мне подарок от Вас. Разрешите поблагодарить Вас от души за подарок».

Клементине выделили специальный поезд, на котором в течение более чем месяца – в том числе в компании Жемчужиной – посетила больше десятка городов, она была в Сталинграде и Ленинграде, Курске, на Кавказе и в Крыму – в Артеке, лагере репатриируемых военнопленных в Одессе, в военных госпиталях, санаториях.

Визит Клементины широко освещался в советской печати. Посол Керр с удовольствием докладывал Черчиллю: «Ее осанка, грация и незаурядность явились для Москвы чем-то свежим и произвели магический эффект. В необычайно трудной обстановке она внесла очень ценный вклад в наши отношения с этим жестким и непонятным народом». Черчилль был и польщен, и озадачен столь хорошим приемом на фоне усиливавшихся разногласий в союзных отношениях. Он телеграфировал жене 6 апреля: «Твой визит, несомненно, принес большое удовольствие. Вчера в Форин Офис позвонил Гусев (постпред СССР в Лондоне – В.Н.), и Энтони ждал от него очередного выпада. Вместо этого он долго пересказывал послание советского правительства с похвалами тебя и твоей работы и спросил, могут ли они предложить тебе орден Трудового Красного Знамени, на что, разумеется, было дано согласие». Согласие давал сам король Георг VI. Официально об этом сообщили советской стороне 10 апреля.

Соответствующий указ Президиума Верховного Совета СССР вышел 12 апреля. Так госпожа Черчилль была награждена Орденом Трудового Красного Знамени, а если бы Молотов вовремя не обнаружил недосмотр Гусева, могли бы вручить боевой орден Отечественной войны 1-й степени.

Полина Жемчужина устраивала прием в честь Клементины. На нем посол США Аверелл Гарриман поделился с заместителем наркома иностранных дел Майским «некоторыми опасениями» нового президента Гарри Трумэна: «Президент очень огорчен и разочарован. В печати и общественном мнении США явно нарастают раздражение и недовольство ходом событий после Крымской конференции. В такой обстановке достаточно какого-нибудь сравнительно мелкого инцидента для того, чтобы в Америке разразилась буря».

На протяжении уже нескольких лет Советский Союз рассказывал миру о зверствах немецких войск на нашей земле, в других странах. Молотов написал на этот счет несколько официальных заявлений, адресованных мировому сообществу, с фактами, деталями, фотографиями. В мире это не воспринималось. Или воспринималось как советская пропаганда. На Западе никто не мог поверить, что та машина массового истребления людей, которая была создана Гитлером и другими немецкими военными преступниками, вообще мыслима.

Британская армия 15 апреля освободила концентрационный лагерь в Бельзене. То, что англичане там увидели, повергло их больше чем в шок. Американцы и англичане сами открывали для себя правду о нацизме.

Известный американский журналист Патрик Гордон-Уокер передал в тот день прямо из Бельзена репортаж для радиослушателей в Соединенных Штатах. Он рассказал об увиденных им самим 30 тысячах трупов. 0 35 тысячах человек на грани смерти. О детском бараке, доверху набитом маленькими телами. Свой репортаж Гордон-Уокер закончил словами:

– Обращаюсь к вам, кто слушает меня на родине – этот лишь один лагерь. Существует много других. Вот то, против чего вы сражаетесь.

В бункер Гитлера под канцелярией, откуда он не выходил с начала апреля, в тот день приехала Ева Браун и заняла небольшую квартиру по соседству с ним.

Она была дочерью небогатых баварских бюргеров. Отец Евы преподавал в мюнхенской школе художественного ремесла. В момент знакомства с Гитлером – в год его прихода к власти – она работала ассистенткой в фотоателье Генриха Гофмана, который впоследствии стал личным фотографом фюрера. Собственно Гофман их и познакомил. Это произошло спустя год-два после самоубийства Гели Раубал, племянницы Гитлера, к которой, пожалуй, единственной в своей жизни он питал страстную любовь.

Родители Евы первоначально решительно возражали против ее связи с Гитлером, но куда им было до фюрера германского народа. Да и сердцу не прикажешь… Ева хотела семейного счастья, но ее избранник имел свои взгляды на брак.

Гитлер был идейным холостяком. «Он был убежден, – пишет Марлис Штайнер, – что гений не имеет права заводить потомство, обреченное быть несчастным, ибо все вокруг будут ждать от такого ребенка повторения блеска его прародителя… Жена, говорил он, не поймет мужа, который не уделяет ей достойного внимания; проклятие любого брака – это вопрос о правах. Лучше иметь любовниц; их ни к чему не надо принуждать, а любой знак внимания они воспринимают как дар».

Ева вначале считалась экономкой в огромной альпийской резиденции фюрера в Берхтесгадене, где ей отвели просторные апартаменты и где она являлась полной хозяйкой. Но своим отношением к браку и семейным отношениям ее любовник доводил Еву Браун до отчаяния. Она плохо переносила длительную разлуку с ним и в первые годы их отношений дважды пыталась покончить с собой.

Адольф Гитлер и Ева Браун выгуливают своих собак в резиденцииОберзальцберг 1942 г.

Федеральный архив

Германии

Затем Гитлер купил Еве роскошно обставленную виллу в Богенхаузене, предместье Мюнхена. Постепенно она смирилась со своей непонятной ролью – ни жена, ни любовница.

Начальник личной охраны фюрера Ганс Раттенхубер расскажет (на допросе в НКВД): «Браун играла значительную роль в личной жизни Гитлера и оказывала на него большое влияние. Многие приближенные опасались ее, в том числе даже Мартин Борман, которого все боялись и ненавидели. В политику Браун не вмешивалась и в общественной жизни никогда ничем не проявляла себя: она была пустой женщиной, занимавшейся нарядами и уходом за собой».

«Она не была ни маркизой Помпадур, ни Лолитой Монтес», – замечал Уильям Ширер.

Двенадцать лет Гитлер был связан с Евой Браун. Однако это был один из тщательно оберегаемых секретов рейха. В Германии не было известно ее имя. Даже Гудериан напишет: «Я лично никогда ничего не знал об этих отношениях, никогда не видел Евы Браун, хотя, бывало, месяцами, почти каждый день встречался с Гитлером или с его приближенными».

Теперь она была с Гитлером. В бункере под рейхсканцелярией.

Хорошей новостью для Гитлера в тот день стало и то, что закончила свое развертывание – насколько это было возможно – 12-я армия генерала Венка. 15 апреля ее командование получило приказ освободить из окружения в Гарце 11-ю армию ударами с севера и