730 дней - ИЛЁС АЗИЗОВ

Аброр, взламывая замок в одном из соседних домов, резко попятился назад:

–Уходим.

–Эй, куда ты так?,-сказал я и с любопытством посмотрел вовнутрь.

Еще один, точно такой же снаряд «Ураган», который мы совсем недавно обошли стороной, появился на клеверном поле, пробил чердак и уткнулся в середину помещения, хвостовая часть которого торчала поверх чердака. Чтобы не пробудить находившуюся в «спячке» и ждавшую своего смертельного финала эту «штуку», весившую около трёхсот килограммов, мы осторожно направились к выходу…

Когда уже было за полдень, мы примкнули к остальным группам, взвалив на свои плечи трофейное оружие, вернулись в роту. Мы тоже внесли свою лепту в приумножении груды трофейного оружия, и даже нашли время рассмотреть каждое, в отдельности, подержав его в руках.

Основная часть этого оружия – винтовки. Они назывались «винтовкой» потому, что в отличие от своих предшественников, внутри ствола в форме винта, были нарезаны так называемые «винтовые дорожки», которые обеспечивали ускорение вращения вокруг своей оси вылетавших пуль, а также точное попадание их в мишень. Точно такие же стволы были использованы в автоматах «Калашникова».

Взяв одну из них я с интересом начал рассматривать ее: эта винтовка с длинным стволом была произведена в 1936 году.

–Вот это и есть английская винтовка БУР,-сказал подошедший ко мне Аброр. Настоящее название Ли-эн-фелд, однако по причине того, что она впервые эффективно была применена в англо-бурской войне, которая продолжалась двенадцать лет, ее принято называть «винтовкой БУР (от голландского слова boer- крестьянин, бурской республики Южной Африки, Республика Трансвааль и Оранжевые Республики, первая англо-бурская война 1880-1881гг, вторая 1899-1902 гг. прим. переводчика). Самое печальное то, что из этой винтовки в афгане был сбит наш вертолет.

–А теперь посмотри на это,– сказал он и протянул мне миниатюрный револьвер, напоминавший детскую игрушку, изготовленную из нержавеющей стали. Подумав, что это сувенир, я взял его в руки. Нет, настоящее оружие!

Даже представить страшно, что такое оружие может попасть в руки ребенка…

На следующий день поступил приказ о нашем переселении. Вышли в путь. С вершины горы направились в сторону востока, на дорогу, пролегающую через перевал. До полудня шли по одинокой тропе, словно журавли, вытягиваясь в один ряд. Сделали привал в том месте, где дорога резко изменила свое направление и была похожа на форму локтя.

Это место было территорией, где заканчивались горы Саротигар и начинались горы Логаригар. Правая сторона дороги примыкала к отвесной скале. Не снимая с плеч свои вещи, мы выстроились в ряд и прислонились к скале, чтобы передохнуть. В это время офицер, который примкнул к нам с ротой Понамарёва, быстро и шумно начал крутить свою кинокамеру, пытаясь нас запечатлеть на кинопленку. На вопрос: «Стоит ли в такое время, когда все устали, снимать кино?» он ответил кратко: «Для истории»,– и спокойно продолжил свою работу.

Только теперь я вспомнил про свой фотоаппарат, который несколько дней не держал в руках. Взял его и потянул Сергею.

–На, Сергей, а ну-ка, сними нас для истории.

Как только Сергей закончил съемку, со стороны вершины горы, к которой мы прислонились, полетели мины и начали взрываться вокруг нас.

–За мной!,– после отданного приказа Ивашенцевым, мы последовали за ним, подыскивая удобное место, чтобы подняться на вершину горы и вновь вернуться назад по той дороге, откуда только что пришли.

Чтобы выяснить откуда стреляет враг, нам необходимо было подняться вверх. Сидевший возле Ивашенцева во время нашей фотосессии лысый офицер, также последовал за нами.Мы без труда поднялись наверх по крутой скале, похожей на лестницу.

Несмотря на то, что верхняя часть скалы была узкой, посреди низкорослых кустов было удобно наблюдать за окрестностью. Продолжая изучать обстановку, мы начали возводить ограждение из камней вокруг себя, чтобы защититься от вражеской пули.

Ивашенцев и лысый офицер через бинокль изучали отдаленные территории, где мог располагаться враг. Как только на карте они что-то обозначили, сразу же заметили стрелявших минометчиков из-за вершины горы. Ивашенцев уточнил координаты, передал мне и я за ним внес поправку:

–Говори им: с прибавлением на высоту – десять, чтобы случайно в нас не стреляли.

Кажется, в это время, враг заметил нас тоже, так как перелетавшие через скалу мины начали взрываться, постепенно приближаясь в нашу сторону.

Только после тревожно сказанных слов: «Лишь бы в нас не стреляли!»,– я понял, что мы оказались в затруднительном положении. Наши артиллеристы были позади нас, а враг находился прямо напротив, но значительно ниже нашего местоположения. Передавая координаты по рации, я собрался с мыслями. «Как бы то ни было, дай-то Бог чтобы мы стреляли точно!». С мыслями: «Здесь нет смысла стрелять дымовыми снарядами»,– добавил:

–Один осколочным, огонь!

Пока наши артиллеристы ровняли гаубицы на обозначенные точки, нам показалось, что промелькнувшие секунды тянулись очень долго,-что верно, то верно…

Когда услышал звуки снаряда, со свистом летевшего сзади, мои опасения несколько утихли, так как я давно знал, что снаряд, летевший со звуком, пролетит надо мной.

Ивашенцев был мастером своего дела. После первого, почти точно попавшего снаряда, дал команду:

– Минус 20, по одному, пять осколочными, огонь!,

Потом я понял почему Ивашенцев скомандовал, чтобы стреляли по одному. Он беспокоился о том, что наши могут выстрелить по нам. После попадания следующих снарядов вокруг наступило безмолвие. А лысый офицер до сих пор был занят тем, что делал обозначения на карте.

Увидев приподнятое настроение Ивашенцева, мне захотелось пошутить:

–Товарищ старший лейтенант, испугались, да?

–Да, малость, сказал и бросил передо мною карту.

Я легко нашел на карте горную вершину где мы расположились, уточнил соединяющиеся над ней линии и был ошеломлён: Ивашенцев нашим артиллеристам передал точку нашего местоположения, и только в последний момент переданные поправки обеспечили перелет снарядов над нами.

Мое уважение к нему возросло и я сделал ему комплимент, показав большой палец.

–Извините товарищ старший лейтенант.

Мы всего лишь три недели на операции, и на этот момент, от того Ивашенцева, когда его глаза были наполнены беспокойством, следа даже не осталось. Напротив меня стоял решительно поверивший в себя настоящий офицер- десантник, с горящими глазами.

–Спасибо вам.

–И тебе тоже спасибо, Азизов, я многому научился у тебя.

– Да нет, не в такой мере, – поскромничал я и спросил кто такой лысый офицер.

–Он майор, авианаводчик, созывает самолеты-бомбардировщики.

–О-го, сильно,-сказал я и снова внимательно посмотрел на него.

В обесцвеченной полевой форме этот человек продолжал наблюдать за окрестностью.

–Он собирает информацию, ты еще