730 дней - ИЛЁС АЗИЗОВ

Спросонья я пошел к точке, где расположился Аброр, который был самым близким нашим соседом. Не посмел я разбудить Аброра, крепко спавшего после ночного дежурства. Среди различных вещей, стоявших вокруг окопа, мне на глаза попался кассетный магнитофон, я достал его и завел заводной механизм. Поставил в кассетник три или четыре кассеты и послушал: афганские, индийские песни… Хочет ли в настоящее время моя душа песню? Отключил песни и включил радио. «Нащупав» короткие волны «поймал» Ташкент…

С удовольствием прослушал различные новости об изменениях, происходящих в Узбекистане. Для меня, в данное время, вместо новостей, было интереснее слушать витию, его громогласный, «вытянутый в словесный ряд», узбекский язык. На мгновение мысленно представил себя в своем родном кишлаке…

С проснувшимся от звука радио Аброром мы налегке позавтракали.

–Готовься, отведу тебя на то место, о котором говорил вчера.

–Куда?

–Спустимся в кишлак.

–Без разрешения?

–Имеется разрешение командира роты.

–На том месте, где мы стояли, нам вообще не разрешали, а командир батальона Понамарёв даже упрашивал командование по рации.

–Кто, какой там командир батальона?,– сказал Аброр, делая ударение на последние два слова.

–Понамарёв, повторил я.

– Он же новый замполит второй роты, а не командир батальона.

– Он сам так сказал.

–Эй, мало ли что он говорит? Верблюд размечтался сходить в баню (перевод узб. пословицы)…

Аброр со словами: «Я сейчас приду», сходил к командиру роты, после чего дал нам знать о том, что мы через час отправляемся.

–За тебя тоже отпросился, только поставь в известность своего командира.

Вместе с собравшимися из разных подразделений солдатами, приведя в боевую готовность наше оружие, мы направились к южной стороне горной вершины.

Когда мы оказались наверху, внизу показался кишлак, образованный из беспорядочно построенных домов и соответствующий горному рельефу. Когда вчера я смотрел на карту, то обратил внимание на него: кишлак Шахиддара.

Идущий спереди сержант, который вел нас в том направлении, остановился, разделил территорию на части и дал указание: «Вы пойдете в том направлении, вы сюда, а вы проверите вон тот, одиноко расположенный наверху дом, потом вернетесь и присоединитесь к нам. Если найдете оружие, доставите мне».

Последнее указание сержанта относилось именно той группе, к которой я примкнул. После того как мы приблизились к кишлаку, без лишних вопросов, разделились и оказались в заданном направлении. Я понял, что кишлак был хорошо им знаком.

В самом деле, неспроста говорили, что расположенный наверху дом является «одиноким». Дом не имел ни двора, ни стены, которой был бы окружен, вход в него был возможен только через одну единственную дверцу. Ударив прикладом автомата по висячему замку, Аброр посмотрел в мою сторону, как бы говоря: «Смотри как это делается». Мы, соблюдая все возможные меры предосторожности, вошли вовнутрь. На внешней стороне оставили двух человек для наблюдения. Вошли в большой дом, с одной стороны которого имелись две маленькие комнатки. Здесь, как принято на востоке, для потолочного материала комнаты были использованы малые и большие жерди в форме полукруглых брусков, а пол был из глиняной стяжки, но какими-либо коврами или покрывалами не был застелен. Посередине, во всю длину, установлен прилавок, позади которого упирались в стену установленные полки. Взглянув на ярлыки коробок различного размера, сложенных на полках, я понял, что это аптека.

Удивительно, что в таком безлюдном, укромном кишлаке имеются такие вот аптеки. Я начал осматривать лекарства. Однако ни одно из них мне не было знакомо.

Прилавок изнутри был оббит грязной занавеской из полотна (здесь грубая хлопчатобумажная ткань кустарного производства), которую я приподнял и начал проверять коробки, находившиеся за ней. Некоторые из них были полными, некоторые пустовали. Под ними были сложены четыре мешка, видимо, до краев наполненные каким-то грузом, поэтому их горловины были туго завязаны. Вытащив один из мешков до середины комнаты, я развязал петлю и опорожнил мешок.

Увидев упавшее с треском на пол содержимое мешков, Юра поспешно прибежал ко мне: «Будь осторожен, все это мины!» Отстраняясь на один шаг назад, я сказал: «Здесь есть еще…»,– и приволок остальные мешки. В других мешках было тоже самое: мины, размером с человеческую ладонь, были изготовлены из пластмассы. Я раньше не видел ничего похожего. Чтобы мина прямо смотрела на свою жертву, снизу у нее были предусмотрены подпорки.

–Детонаторы от них должны быть где-то здесь, рядом,– сказал Юра и по одной стал открывать коробки. За это время я опорожнил все мешки и все мины собрал в кучу посреди комнаты. Оказывается Юра был сапёром третьей роты. Найдя детонаторы, Юра соединил их между собой, один конец проволоки вывел наружу и оставил там, куда смог ее дотянуть. Начал подготавливать мины к взрыву. На самом деле мы не могли оставить их вот так вот.

–Уходим, выходите,– мы поняли, что все готово.

Дошли до безопасного места, потянули за проволоку и привели в движение мины. После образовавшегося взрыва от одинокого дома и следа не осталось.

Когда спустились вниз, разбившись по двое, мы начали заходить в дома, которые еще никто не успел проверить.

Чтобы попасть в дом, имевший огород, мы перелезли с той части глинобитной стены, которая была обрушена в результате попадания снаряда, затем зашли во двор. В процессе стремительного осмотра окрестности мне в глаза бросился кривой столб. «Откуда здесь электрический опорный столб?»,– подумал я, снова внимательно посмотрел на него и глазам своим не поверил: он не был столбом. Это был уткнувшийся в землю и неразорвавшийся реактивный снаряд «Ураган» длиною в пять с лишним метров.

–Аброр, ты видел? Не приближайся к нему!, – предупредил я его и направился в сторону дома. Когда-то выстрелянный нашими этот снаряд почему-то не взорвался, но в любой момент, неожиданно, мог сработать его детонатор. Входная дверь дома, на которой не было замка, располагалась прямо сбоку помещения, где был установлен тандыр (узб. сооружение для выпечки хлеба). Как только я вошел в первую комнату, тревожным взглядом ощупал потолок. Среди хвороста, сложенного между глиняным чердаком и очагом, почерневшим от дыма, я начал искать оружие. Войдя во внутреннюю комнату дома все же нашел его. Среди хвороста, под потолком, мы вдвоем изъяли винтовку, затем продолжили осматривать глиняные полки. На них ничего такого, что могло бы нас заинтересовать, не было. Мое внимание лишь привлекли на дальней полке книги, сложенные в форме пирамиды, вложенные по отдельности в так называемые торбы.

Я взял с самого верха одну маленькую книжку, посмотрел и понял, что они являются