Круг Дней - Кен Фоллетт

— Ох! — Ани прикрыла рот рукой.

— Что нам делать? То есть, что делает община, когда происходит убийство?

— На моей памяти был лишь один такой случай, — сказала Ани. — Я была молода, лет пятнадцати от роду. Жил у нас один человек, очень со скверным нравом, и вот он повздорил с другим из-за кремневого топора. Просто не могли поделить, чей он. И тот, со скверным нравом, убил другого этим топором.

— Но что сделала община?

— Ну, когда молва об этом разнеслась, с убийцей перестали разговаривать. Завидев его, люди отворачивались. Своим детям запрещали играть с его детьми. С ним не делились мясом. И однажды он со своей семьёй ушёл из Излучья через Великую Равнину, и больше их никто никогда не видел.

— Невеликое, кажется, наказание.

— Это лучшее, что у нас есть. В общине земледельцев убийцу казнят, обычно это делает семья жертвы. Но иногда они ошибаются и убивают не того. А иногда семья убийцы мстит, и так убийства множатся. В долгой перспективе наша система лучше.

— А что делают лесовики?

— Не знаю.

— Значит, Роббо, Рони и их дети просто должны будут уйти с Великой Равнины.

— Вероятно, да.

— Интересно, что Роббо рассказывает людям о случившемся.

— Хороший вопрос. Давай выясним.

Ани быстро убрала свои рабочие принадлежности, и они покинули берег реки, направившись к дому Роббо. Роббо стоял снаружи и разделывал тёлку. За ним наблюдали Рони, их дети и небольшая толпа. Он как раз рассказывал свою историю.

Джойа собиралась заговорить с ним, но Ани удержала её и, приложив палец к губам, велела молчать и слушать. Сначала Роббо не заметил Джойю и продолжал говорить.

— Она дважды ударила меня своей проклятой дубиной, — возмущённо говорил он. — Я думал, эта безумная жрица меня убьёт.

— Всё было не совсем так, ведь правда, Роббо? — подала голос Джойа. Она шагнула вперёд, чтобы все её видели. — Я была там, — сказала она. — Мой брат, Хан, держал Инку, сдерживал её, не давая тебя ударить, и тогда, когда она была совершенно беспомощна, ты в ярости перерезал ей горло своим кремневым ножом.

По толпе прошёл удивлённый ропот. Очевидно, Роббо рассказывал людям другую историю.

— Это была драка, — сказал он. — Я не помню точных деталей, кроме того, что она её начала.

— Я всё помню отчётливо, — твёрдо сказала Джойа. — Инка не представляла для тебя опасности, как только мой брат её схватил. Она была беспомощна. Насилие должно было на этом закончиться, но ты в ярости её убил.

— Всё было не так. Ты просто говоришь это, потому что Инка была жрицей.

— Я говорю то, что видела. Ты убивал тёлку, что было глупо и неправильно. Инка тоже была не права, ей не следовало бить тебя дубиной. Но твоя жизнь никогда не была в опасности.

В толпе был Кефф, один из старейшин, и теперь он спросил:

— Это животное было тёлкой?

— Нет, не было, — сказал Роббо.

Ани посмотрела на тушу и увидела, что она выпотрошена, а нижняя часть отсутствует, так что с уверенностью сказать, была ли это тёлка, было невозможно. Роббо, должно быть, сделал это ещё на равнине, прежде чем притащить её сюда. Он продумал, как будет изображать невинность.

— Конечно, это была тёлка, — сказала Джойа, — поэтому Инка и пыталась помешать тебе её убить.

— Ты просто ищешь оправдания для своего брата и его роли в этом деле.

— Мой брат пытался тебя спасти.

— Я не обязан перед тобой отчитываться.

— Это правда, — сказала Джойа. — Ты не обязан отчитываться передо мной. Ты убил жрицу. Ты ответишь перед богами.

Она развернулась и пошла прочь.

*

Ани догнала Джойю и сказала:

— Роббо ведёт себя очень хитро.

— Я возвращаюсь к Монументу, — сказала Джойа. — Мне нужно поговорить с жрицами.

— А я поговорю с другими старейшинами, — сказала Ани, и они разошлись.

Мысли Джойи кружились. После разговора с Ани она была уверена, что община признает вину Роббо. Она не хотела, чтобы его убили, как у земледельцев, но хотела, чтобы скотоводы признали, что он совершил ужасный поступок. Убийство жрицы нельзя было оставлять без внимания. Но Роббо распространял историю, в которой он и Инка были виноваты в равной степени.

Пока она шла от селения к Монументу, она видела много чужаков и вспомнила, что завтра Весеннее Равнопутье, и сотни людей соберутся здесь на Весенний Обряд. Это открывало возможность для того, чтобы произошедшее получило широкую огласку. Жрицы смогут обратиться ко всей общине Великой Равнины по поводу убийства Инки.

Но чем больше она думала об этом, тем больше понимала, что дело будет не в логических доводах. У Роббо был ответ на всё, и он был достаточно умён, чтобы запутать людей. В конце концов, отношение людей к этому вопросу будет зависеть от того, как они относятся к жрицам и к Роббо.

Завтра действительно будет возможность, но совсем не для речей.

В её голове забрезжила иная мысль.

Как только она добралась до Монумента, она разыскала Су, Верховную Жрицу. Та сидела на земле у своего дома, наслаждаясь мягким весенним воздухом. За последние десять лет Джойа стала видеть в ней друга и наставницу.

Джойа без церемоний села рядом.

— Случилось ужасное, — сказала Су. — Бедная Инка. Послушницы сейчас омывают её тело.

— Роббо распространяет лживую историю, — без обиняков сказала Джойа. Су любила, когда переходили прямо к делу. — Он говорит, что Инка пыталась его убить, и ему пришлось защищаться.

— Но это неправда, — сказала Су. — Я говорила с твоим братом, Ханом, который принёс сюда тело, да благословят его боги.

— Роббо пытается убедить людей, что случившееся было дракой, а не убийством. Но я хочу, чтобы преступление Роббо было признано всей общиной.

— Я тоже, — сказала Су. — Полагаю, у тебя есть какая-то мысль.

— Я думаю, мы должны сжечь тело Инки здесь завтра, как часть Весеннего Обряда. — Кремация была обычным способом избавления от мёртвых. Пепел развеивали. — Это даст всем почувствовать, что было утрачено нечто священное.

Су медленно кивнула.

— У нас есть очень печальная песнь на смерть жрицы.

— Я её знаю, — сказала Джойа. Она знала их все.

— Тогда