Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

складское помещение подвала, где Джинни назначила ему точку встречи. И, к его удивлению, она действительно уже дожидалась его там. Обменявшись лукавыми улыбками, ребята взялись за руки, и Теодор аппарировал прочь, в Девон, на приметный холмик, показанный Уильямом Уизли ему прошлым летом.

* * *

Дом семьи Уизли выглядел переживающим не лучшие времена.

Покосился забор. Чавкала под ногами грязь раскисшей от дождей тропинки под серым декабрьским небом. Темнели окна верхних этажей, наползавших друг на друга так, что одна лишь магия держала их.

И самой магии в этом зачарованном доме тоже будто бы стало меньше.

Джинни выглядела умиротворённой. Она постучала в дверь замысловатым образом, и через несколько мгновений им открыла миссис Уизли. Усталая и будто бы постаревшая на десяток лет от переживаний, она не смогла сдержать улыбки со слезами на глазах.

— Счастливого Рождества, миссис Уизли!

— Счастливого Рождества, мама!

— Ах, дети! Счастливого Рождества! Скорее, заходите, заходите внутрь!

В тёплом и уютном доме было гораздо приятнее находиться, чем на сырой и совершенно не рождественской улице. Миссис Уизли захлопотала — время близилось к четырём часам пополудни, а ребята пропустили обед в замке.

— Кажется, что мы единственные гости, — шепнул Тео своей девушке, уличив момент.

Миссис Уизли была дома в одиночестве. На тумбочке рядом с креслом в гостиной, что было обращено к зачарованным часам, осталась лежать пряжа, а шаль женщины удивительным образом по цвету была похожа на скомканное покрывало, оставшееся лежать на мебели. Неярко тлел камин, перегороженный зачарованной решёткой — её сияние не позволяло Нотту даже разглядеть угли, и лишь по теплу он догадывался, что пламя было в очаге. «Меры предосторожности», — с сожалением подумал он.

Джинни подошла к часам, утягивая своего парня за собой за руку. Артефакт ни капельки не поменялся и всё так же сиял чудесно искусной работы магией. Стрелка «Чарльз Уизли» беспрестанно крутилась против часовой стрелки, равномерно и непрерывно, а другие были на своих местах. «Джинни» была «Дома», как и «Билл» и «Молли», «Артур» был на «Работе», а близнецы и «Рон» — в состоянии «Смертельная опасность».

— Дураки, — покачала она с сожалением головой. — Я думала, папа добавит сюда Флёр.

— Может, ещё не успел, — пожал плечами Тео.

— Или она беремена, — задумчиво продолжила ведьма.

— А причём тут это? — удивился парень.

Джинни со снисхождением посмотрела на него и игриво усмехнулась. Тео почувствовал, что у него всё бурлит от такого взгляда.

— Что ты там наобещал своему эльфу? Вот тогда и узнаешь, — рассмеялась она. Теодор почувствовал, что краснеет.

— Я запомнил, — насуплено, но беззлобно ответил он.

— Просто беременная колдунья — это не одна душа, а две, — объяснила Джинни. — И сейчас папа даже не сможет взять именно её магический отпечаток для артефакта. Ну ничего, сегодня и увидим. Может, он просто обиделся на неё за что-то.

— Сегодня?

— Ну, ты же сам заметил. Никого нет, в доме нет украшений. Наверное, родители не хотят привлекать внимание к Норе. Отправимся к Биллу в «Ракушку», там отпразднуем Рождество вместе с ними.

Теодор задумчиво кивнул. Здесь, в Норе, в минувшем августе члены Ордена Феникса, от Люпина до Муди, беззастенчиво выпытывали у него подробности его общения с Карамеди, а теперь стали опасаться лишних глаз. Это было интересно, ведь магический купол, охранявший усадьбу Уизли, никуда не исчез.

Молли наготовила им картошку с грибами в качестве обеда. Это было очень вкусно, и блаженство на лице Теодора вызвало восторг Молли.

— А Рональд никогда не любил мою грибницу, — с сожалением отметила вдруг она.

— Странно, в Хогвартсе он ел, кажется, всё, ма, — нейтральным тоном ответила ей дочь, но в глаза миссис Уизли вновь вернулся страх, делавший её на десяток лет старше с виду.

Чтобы отвлечь женщину, Теодор и Джинни наперебой рассказывали ей о школьных буднях. «Депония» миссис Уизли не понравилась, она откровенно сказала, что Лавгуды, как и всегда, «спороли чушь».

— Мало Ксено было того, что его журналец сам проклятый Лестрейндж ему в лицо кинул, так ещё и эту ерунду про магглов поставили, — с осуждением проворчала она. — Помяните моё слово, он ведь сам испытывает границы дозволенного, а Ксено никогда не носил прозвища «Грозный глаз»!

Грозным глазом, как понял Теодор, члены Ордена называли Шизоглаза Муди. Иные слизеринцы бы скривились, услышав такое восхваление повёрнутого на борьбе с тёмными силами старика, но сам Тео лишь вежливо улыбнулся. В конце концов, он знал его, возможно, ближе, чем кто-либо другой из слизеринцев… что продолжали учиться в Хогвартсе, это было важное допущение.

Рассмеявшись своим мыслям, он едва не пропустил, когда Джинни начала рассказывать про Руквуда, их преподавателя по Защите.

— Преподаватель… — задумчиво протянула Молли. — Надо же.

— Джинни, ты не писала об этом назначении? — удивился Тео.

— Нет, — та покачала головой. — Мы договорились не обсуждать Пожирателей в письмах. Хватит нам и удара, случившегося у дяди Руперта.

«Удар. Вот как», — подумал Тео. — «Замысловатое название сеанса пыток…»

— А почему вы удивлены, миссис Уизли.

— Ах, мой дорогой, я неплохо знала Августа. Мы поступили в Хогвартс в один год, он — на Слизерин, а я на Гриффиндор. Ну и Артур, конечно же, тоже, — добавила она, покосившись на дочь. — Он был среди лучших студентов, и матушка даже заводила речь о нашей помолвке. Но сначала эта дуэль, потом её не стало… и Артур стал моим утешением, а я — его. А Август предпочёл уйти в Отдел Тайн и работал там до самого восемьдесят первого. Да! — в её тоне слышалось удивление от своих же воспоминаний. — Тогда оказалось, что он был среди прихвостней Сами-знаете кого. А ведь мы виделись с ним на похоронах Фаби и Гиди…

Она достала откуда-то из карманов большой белый платок, а, может, наколдовала его из куска шали, и промокнула слёзы на глазах. «Братья», — догадался Теодор.

— Ну, хватит, ма, — коснулась плеча женщины юная колдунья. — Сегодня же Рождество.

— Да, ты права, солнышко. Скоро придёт отец, и мы отправимся в Ракушку. Надо успеть приодеться, а то француженка же!

Одним лишь тоном показывая всё, что она думает про французскую жену своего первенца, Молли поднялась и удалилась наверх, в спальню, скрипя шагами по лестнице.

— Странно, чего это они скрипят, — пробормотал вслух Теодор, оставшись с Джинни в молчании с кружками чая.

— Не поверишь, — усмехнулась девушка. — Это специально!

— Как это? Специальный скрип?

— Ну да! Билл рассказывал, что, когда он был маленьким, отец зачаровал все лестницы, чтобы они нарочито громко скрипели. И все слышали шаги друг друга! И никто никого бы не застал в неудобное время.

— Правда?