Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

развить успех танковых подразделений 16-й танковой бригады. Машины бригады ворвались в Рабочий поселок № 6, но удержать его не смогли[170]. Сравнительно недавно стали доступны материалы, в которых штаб 147-й стрелковой дивизии пытался объяснить неудачу своим начальникам.

Выяснилось, что задачи перед дивизией были поставлены таким образом, что командиры батальонов и полков не сумели организовать взаимодействие и опоздали с занятием исходного положения. Разведка и рекогносцировка результатов не дали. Атака переднего края проходила разобщенно.

Исходя из этой информации, можно сделать печальные выводы. На подготовку совместного наступления оставалась только ночь с 19 на 20 января. Штаб командира дивизии генерал-майора Н.А. Москвина не увязал никаких вопросов взаимодействия с танкистами. Выход дивизии в исходное положение состоялся уже днем. Из-за отсутствия нормальной связи совсем не удивительно, что танкисты опоздали с выходом на рубеж атаки. Большая часть командного состава вышла из строя. Связь не действовала. Плохо подготовленная пехота оказалась вообще неспособна вести какие-либо боевые действия. В результате оба полка дивизии просто побежали, и уже захваченный танкистами поселок был сдан. Потери 147-й стрелковой дивизии в ходе боев составили до 4000 человек[171].

Штабу Романовского обстановка у Рабочего поселка № 6 была неизвестна вплоть до середины следующего дня. Части армии перемешались, доклады и донесения не отражали реальной обстановки. Действия 147-й стрелковой дивизии были названы вялыми. Только на следующий день командиры-танкисты армии прислали в штаб более точное описание боя, указав, что он обошелся 16-й танковой бригаде в четыре танка подбитыми, еще две машины подорвались на минах, а семь сгорели.

Немецкое описание боя за Рабочий поселок № 6 изобилует интересными фактами. На левом фланге полицейской дивизии СС находился 3-й полицейский пехотный полк, штаб которого днем был накрыт огнем советской артиллерии, да так успешно, что часть командиров вышла из строя. Из журнала боевых действий дивизии мы узнаем, что затем сначала на левом фланге полка прорвались танки, а в итоге ко второй половине дня бой уже переместился непосредственно к штабу полка. Один батальон полка был окружен севернее Рабочего поселка № 6 (скорее всего, он был полностью уничтожен – только без вести пропавших за 20 января в дивизии насчитывалось 139 человек). В результате отхода 3-го полка левый фланг 1-го полицейского пехотного полка буквально повис в воздухе. Исправлять ситуацию, по идее, должен был батальон 2-го полицейского пехотного полка; одновременно к поселку перебросили штурмовые орудия, которые, правда, туда так и не смогли добраться. В итоге положение спас полковник Белов с остатками своего 374-го гренадерского полка и саперами 223-й пехотной дивизии. Именно он и занял поселок после панического отхода 147-й стрелковой дивизии. Интересную деталь к описанию событий добавляет запись в журнале боевых действий группы армий «Север». Лейзер во время доклада об обстановке заявил Кюхлеру, что войска перенапряжены и больше не в состоянии держаться, а во время прорыва вражеских танков легко возникает паника. Кюхлер в ответ на это сухо потребовал вернуть Рабочий поселок № 6[172].

Восточнее тоже развернулся нешуточный бой. Высота с отметкой 43,3, там, где ранее частично располагалось село Синявино, начала переходить из рук в руки. Ночью часть высоты заняла 256-я стрелковая дивизия, но немцы выбили ее бойцов. По их данным, это произошло уже в ночь на 21 января. Если быть уж совсем точными, то случилось это где-то около 23 часов 20 января, после чего саперы 61-й пехотной дивизии вместе с горными стрелками провели контратаку[173]. На участке дивизии Овчинникова добиться чего-то существенного советским войскам не удалось. Уже с утра 21 января за Синявинские высоты должен был отвечать командир 61-й пехотной дивизии, а не штаб полицейской дивизии СС.

Восточнее Синявино немцы ничего не смогли сделать с наступающими частями Красной армии. «Болотный» плацдарм советских войск восточнее Рабочего поселка № 7 только увеличивался. Хотя с утра немцам казалось, что цель достигнута и прорвавшиеся отрезаны, это впечатление оказалось обманчиво. 191-я и 11-я стрелковые дивизии продолжали давить на юг и в направлении Синявино. Однако их усилий не хватало даже для выхода на линию северной высоковольтной линии, что было ближайшей задачей для войск 2-й Ударной армии.

Действия наших войск уже в самом начале второго этапа наступательной операции свелись к медленному прогрызанию вражеской обороны. Оно обходилось чрезвычайно дорого. Войска несли очень большие потери. Стоит признать, что уже в этот момент весь план дальнейшего наступления оказался под большим вопросом.

21 января

Для 67-й армии начался еще один тяжелый январский день. Потери были настолько велики, что в 123-й стрелковой дивизии, например, полки пришлось переформировывать в батальоны. Однако части армии получили приказ продолжать наступление. Оно началось в 13 часов, после десятиминутной артиллерийской подготовки. Брошенная в бой из 2-го эшелона 13-я стрелковая дивизия Якутовича смогла перерезать железную дорогу силами своего 119-го стрелкового полка. Задача этой уже ослабленной боями дивизии была поставлена достаточно сложная, можно сказать, почти невыполнимая: взять Анненское. Тем удивительнее даже небольшой успех ее бойцов и командиров.

Наступавшая справа от нее 123-я стрелковая дивизия только подошла к насыпи, а вот приданные танки 152-й танковой бригады не смогли преодолеть ее, израсходовали боеприпасы и отступили. Раздраженный Духанов требовал повторить наступление, и 123-я стрелковая дивизия остатками своих батальонов бросилась на высоту 22,6. Естественно, что начальственные окрики не могли решить проблему. Наступление захлебнулось.

Командование решило усилить Духанова. В состав ударной группировки армии предполагалось перебросить 11-ю и 55-ю стрелковые бригады. Из резерва Ленинградского фронта и с других участков снимались 90-я, 142-я и 224-я стрелковые дивизии. Таким образом, советские командиры пошли по самому простому пути – наращивать удар с помощью ввода свежих соединений. Было бы самым простым сразу обвинить их во всех смертных грехах. Но оценка противника и тут сразу позволяет несколько более взвешенно оценить ситуацию. Донесение XXVI корпуса рисует картину напряженных боев. Немцы пытались сделать что-то с вклинением в центре боевых порядков 96-й пехотной дивизии. Утром 21 января они даже достигли небольшого успеха. Но затем сильное сопротивление наших бойцов все же остановило немецкий контрудар. Угроза обхода противника у 8-й ГРЭС продолжала оставаться вполне реальной.

Советское дневное наступление началось для немцев с мощной артподготовки. Однако, несмотря на свое довольно плачевное состояние, 96-я пехотная дивизия выдержала удар. Наиболее опасное положение для нее наши бойцы создали у отметки 22,4, где они прорвались до железной дороги от 8-й ГРЭС. Туда был переброшен один из двух боеспособных «Тигров», под прикрытием которого немецкая пехота контратаковала. По немецким данным – удачно. Судя по советским документам, скорее