Плохое путешествие. Том 3 - Давление

— Сука! — выругался я, увидев, как туловище всадника вместе с мечом появились буквально в паре метрах от меня. Перед глазами вся жизнь пронеслась, когда внезапно откуда-то прилетело огромное бревно. Дуллахан остановил удар меча, рассыпавшись в чёрное бесформенное облако, и снова ушёл под землю.

— Выкуси! — послышался крик Дуры.

Бесилка стояла на развалинах какого-то дома, держа в руке кирпич и готовясь применить его по назначению.

— Я же тебе сказал оставаться с Джимм!

— А я вот так взяла и послушала!

Спорить было абсолютно некогда, а потому я продолжил свой побег. Периодически, помимо ругательств Дуры, до меня доносился гулкий утробный замогильный смех Дуллахана. Этот гад явно наслаждался моими тщетными попытками избежать смерти, но я продолжал двигаться в сторону свалки.

***

Дуллахану нравилось загонять своих жертв, окунать в глубокий и леденящий омут ужаса, в котором они так забавно дёргают своими лапками, а затем всё равно тонут. Он мог бы сделать всё быстро, но спустя столетия жизни в аду подобные погони стали единственным развлечением для древнего проклятого создания. В этот раз заказ был на молодого демона, и Дуллахан ожидал, что стоит ему предстать перед ним, как тот падёт ниц и станет просить пощады в собственной луже мочи. Однако, к удивлению всадника, этого не произошло. Парень постоянно пытался запутать след, скрыться, думал, как спасти свою жизнь, и казалось, что из-за этих мыслей ему попросту некогда бояться.

— Но сколько бы ты не бегал, рано или поздно ус-с-станешь. — прошелестело из-под шлема вместе с леденящим дыханием. — С-с-свалишься без с-сил. С-с-смиришься.

— ПОСОСИ МОЙ ХОБОТ! — прозвучал дерзкий голос из толпы.

— Чернь. — скривились в отвращении мёртвые потрескавшиеся губы.

Всадник вытянул руку, и его огромный меч испарился, превратившись в длинный шипастый кнут.

— Я научу тебя стоять на коленях. — тихо прорычал Дуллахан. Его голос был похож на промозглый сквозняк в склепе. На шелест опавших листьев.

Конь рванул с места, сметая всё на своём пути. Торговцы, рабочие, даже стражники были для него не больше, чем сухие ветки, которые так сладко хрустели под его копытами.

Кнут свистнул в воздухе, и когда Дуллахану показалось, что он сейчас ударит парня по спине, тот резко ушёл в сторону. За первым ударом пошёл второй, третий, но каждый раз он умудрялся уворачиваться. Более того, порой даже отвечал, используя странную рукоятку, которая громыхала и творила непонятное колдовство. Впрочем, особого дискомфорта эта магия ему не доставляла. Напротив, ему нравилось, что его жертва сопротивляется.

Прошло ещё десять минут погони. Домики Копперхила были уже позади, теперь их окружали только горы мусора.

— Думаешь с-с-спрятаться от меня? Думаешь, я не найду тебя? — шёпот всадника был едва различим, но его жертва каким-то непостижимым образом умудрялась его слышать.

— Я думаю взять твою голову… Фух… И засунуть в жопу твоему коню! Как тебе такая идея?!

— Дерзс-ский… Глупый…

Всадник то становился ближе, то специально отдалялся, давая парнишке ложную надежду на спасение. Периодически ему помогала какая-то однорукая девчонка, но её Дуллахан решил оставить на закуску.

— Ты ус-стал… Я слышу твое с-сбивчивое дыхание. Чувс-с-ствую твой с-с-страх.

Дуллахан действительно ощущал, что его жертва уже близко. Что она выбилась из сил и не может бежать, а значит, теперь можно послушать, как она умеет скулить от боли.

Всадник вальяжно, даже лениво, поднялся из тени буквально в десяти метрах от своей цели, застав её врасплох. Похоже, что демон в попытках скрыться сам заблудился на этой свалке и попытался вскарабкаться на гору, чтобы осмотреться, где оказался, и подвернул ногу.

***

Мне трудно было в это поверить, но я добрался. Правда, этот гондон не дал возможности достаточно подготовиться, но достать оружие из капсулы у меня всё же вышло. Не стал мелочиться и вытащил самое большое с маркировкой «Mark VII Mars». Оно было нереально огромным, и бегать с такой бандурой я бы точно не смог, но вот если положить его на бочок, направив дуло в нужную сторону…

— О, поздравляю, ты меня поймал. — Горестно усмехнулся, глядя, как из тени на земле вырастает огромная фигура всадника на не менее здоровенной кобыле.

— Ещё нет. — Прошелестел Дуллахан и хлестнул кнутом по земле. — Но с-с-скоро. С-с-скоро ты сам будешь готов зас-сунуть голову в петлю.

— Не-е… Я устал. — Замотал головой, изображая обречённость. — Да и нога болит, видишь? — Подтянул правую ногу и поморщился.

«Встань чуть правее, сука. Чу-у-уть-чуть…»

— Так что иди сам.

«Не хочет, гад».

И всё пошло через жопу. Вместо того, чтобы подойти ближе, эта херня безголовая стала раскручивать кнут над головой, и, судя по количеству ржавых гвоздей в нём, знакомство с этой штуковиной мне дорого обойдётся.

— Да в жопу! — перестал корчить из себя страдальца, навалился сверху на пушку, направляя дуло в нужную сторону, и спустил курок.

Похоже, что Дуллахана удивила резкая смена моего настроения, и я заметил, как он на секунду замешкался, а затем произошел выстрел. Яркий красный луч пробил голову животного и ударил в грудь всадника, прожигая её насквозь, а затем врезался в гору металлолома за его спиной, раскаляя и оплавляя всё, чего касался. В эту же секунду по ушам резанул противный визг. От всадника во все стороны вытянулись и задёргались тошнотворные тонкие щупальца с какими-то наростами. Что примечательно, рана в груди Дуллахана не заживала.

— Что?! Теперь не весело?! Закуси вот этим, сучоныш! — поднявшись на ноги, достал магнум и принялся высаживать в него один патрон за другим.

Кобыла, оставшись без головы, хоть и не упала, но начала пятиться. Дуллахан то ли кричал, то ли шипел. Гремели выстрелы, освещая вспышками горы металлолома. А потом появилась она. Глаза Дуры горели азартом и непреодолимым желанием совершить задуманное. Бесилка даже не бежала, а скорее летела навстречу лошадиной жопе, потрясая как игрушкой большой и тяжёлой железякой.

В другом случае я бы, может, даже отговорил её от этой затеи…

Лошадь пятилась, периодически вставая на дыбы, Дуллахан истерично размахивал кнутом, щупальца извивались, а Дура…

Чпок!

Железка зашла