Морской царь - Евгений Иванович Таганов

Мысленно он согласился с танханшей, но своё решение изменять не стал.

Порядок работ и ратных занятий в Эмбе оказался столь хорошо налажен, что не имело смысла в него вмешиваться. Единственное пожелание Рыбья Кровь высказал лишь в Эмбе-Пристане, где и как устраивать гавань для бирем и лодий. После чего нашёл себе другое занятие.

Ещё с Гребенско-Липовских времён лежал у него заготовленный список «Воеводского устава», определяющий не только военное, но и обычное поведение старших и малых воевод, да всё не хватало времени закончить его. И вот такой удобный момент случился.

Список остался в сундуке в Дарполе и был на словенском языке, но это уже не имело значения. Подчиняясь нахлынувшему вдохновению, он просто взял в руки перо и чистый пергамент, вывел на нём по-ромейски «Устав архонта» и дальше тоже по-ромейски стал строчить правила устава.

Всего получилось восемнадцать правил:

«Архонт больше всего дорожит своей честью, поэтому всегда выполняет свой воинский Долг.

Архонт своим примером показывает стратиотам, как можно мужественно переносить тяготы воинской службы. Нужно, чтобы стратиоты смотрели на него не как на придирчивого надзирателя-бездельника, а как на человека загруженного военной службой больше самих воинов. Меньше спать, меньше бездельничать, меньше болтать о пустом.

Архонт не кичится своей знатностью, богатством и военными подвигами. Его сила не в хвастовстве, а в нерушимом спокойствии.

Архонт постоянно стремится улучшать свои военные знания и умения. Важно, чтобы стратиоты видели и уважали его учёность и военные способности.

Архонт никогда не скрывает истинного положения дел в своём отряде и всячески старается исправить возникшие недостатки.

Архонт выносит наказание стратиотам лишь на следующий день, на холодную голову.

Архонт дружен со своими соратниками и всегда умеет отличить дружескую шутку от оскорбления.

Архонт удерживает стратиотов от недостойных поступков на поле боя и в мирное время.

Архонт милосердно относится к пленным. Издевательствами над пленными своё достоинство можно только уронить.

Архонт не позволяет себе обсуждать приказы военачальника и поведение других архонтов со стратиотами.

Архонт всегда имеет достойный вид, опрятен, причёсан, избегает жестикуляции, не повышает голос и отдаёт громкие команды только на учениях и на поле боя.

Архонт обязан заботиться о стратиотах и в военное, и в мирное время. Хорошо накормленный и одетый воин — половина победы.

Архонт не выставляет свои семейные дела на всеобщее обозрение.

Архонт умерен в питье и еде, не играет в азартные игры и удерживает от них стратиотов. Не кути — лихость не докажешь, а себя уронишь.

Архонт не обещает того, что не может исполнить.

Архонт никогда не влезает в долги и умело распоряжается своими расходами, а также избегает денежных расчётов с другими архонтами. Деньги всегда портят отношения. Одалживаться можно только в войсковой казне.

Архонт всегда осмотрителен с женщинами. Они могут быть причиной многих бед».

Архонт не завистлив и не ревнив к чужим достижениям, знает, что сам рано или поздно заслужил большую славу и почёт.

На следующее утро он вызвал к себе Агапия и вручил ему сей пергамент под видом некогда переписанного свитка.

Агапий прочитал «Устав архонта» без всякого удивления.

— Что скажешь? — Дарник ждал конкретного ответа.

— А что тут сказать? Устав как устав.

— Ты видел его раньше?

— В Романии столько всего пишут, что и не уследить, — пожал плечами ромей.

— Я к сожалению, потерял сам Устав. Вспоминал по памяти, — князь пристально смотрел на наместника Дарполя: верит тот или нет. — Значит, тебя тут ничего не смущает?

— Не пойму для чего он тебе сейчас? — наконец вяло поинтересовался Агапий.

— Хочу ввести его для словен и для кутигур. Но нужна твоя поддержка, чтобы ты сказал, что это действительно Устав архонта из Романии.

— Да пожалуйста. — Так и не ясно было: разгадал наместник уловку князя или просто согласен выполнить его просьбу.

Затем князь проверил «Устав» на других.

— Ох уж эти ромеи, будут мне ещё указывать, как я в носу ковыряюсь или задницу вытираю! — без церемоний сказанул Ратай.

— А что значит «постоянно улучшать свои знания и умения»? — встревожился за свою учёность Гладила.

Калчу увидела в «Уставе» трудное испытание для всей Орды:

— Чтобы это выполнять, кутигурским воеводам нужно всё время жить в Ставке.

— Будем надеяться, что они будут помнить об этом и, разъезжаясь по своим улусам и кочевьям, — чуть смягчил её опасения Князьтархан.

На четвёртый день пребывания Дарника в Эмбе показалось походное войско, а ближе к вечеру как обычно подтянулись кятцы с арабами. Сразу пошла большая помывка, немеренное насыщение водой и пищей. Оглядывать первое дарпольское поселение дальние гости начали только на утро. И конечно были порядком разочарованы «хазарской крепостью» с её земляными укреплениями, юртами и палатками и крошечным торжищем и отсутствием каких-либо ремесленных мастерских. Военный стан, он военный стан и есть. Зато для дарпольцев-походников Эмба явилась едва ли не вершиной удобства и уюта, наконец-то можно и покупаться в реке, и сколько угодно поваляться в теньке, и позубоскалить со знакомцами. Нечего и говорить с каким любопытством принимали и общались с арабами все эмбцы и приехавшие воеводы, загадывая про себя: придётся или нет столкнуться с ними на поле боя.

Для Дарника же с Ислахом настало время раскладывать всё по полочкам.

— Я же сказал, что никакого выкупа за пленных не будет. Есть, правда, одно затруднение. Я хотел бы послать своё посольство в Кят из двадцати человек. Однако плохо зная вашего эмира, я опасаюсь, что он может разгневаться и казнить моих людей, поэтому за двадцать моих людей, мне нужны двадцать твоих заложников, которые тотчас же будут отпущены, как только моё торговое посольство вернётся из Кята. Можно и по-другому: я не шлю никакого посольства, а лишь отдаю тебе всех твоих воинов. Но посольство это доказательство, что ты не просто так уступил нам кятских переселенцев, а вёл очень важные союзные переговоры на будущее. Поэтому решай сам.

Три дня простояла арабская полутысяча возле Эмбы — воины отдыхали и отъедались, визирь усиленно размышлял и заодно переписывал себе «Искусство войны». За это время в городище почти одновременно прибыли два хазарских каравана: тот, что привёз из Словении письма княжичей, и тот, что возвращался в Ирбень из Кята. Корней сполна отвёл душу: нашёл особо ценный товар и там и там. У