Сказания о Тёмной Реке - Чжоу Мунань

— «А-а-а-а! Я только что обнаружила своего отца, я не желаю погибать!» — Бай Хехуай стремительно соскользнула вниз, не имея представления о том, насколько глубоко она провалилась и что находилось под ней. Наконец, её девичий ужас вырвался наружу.

— «Не страшись, Божественный Лекарь», — спокойно произнёс Су Мую.

— «Что?» — Бай Хехуай лишь теперь заметила Су Мую и воскликнула: — «Почему ты также явился?»

— «Я дал обещание Божественному лекарю, что со мной ты будешь в безопасности», — Су Мую прыгнул вперёд и приземлился прямо перед Бай Хехуай. Проход был настолько узким, что их лица едва не соприкасались, заставляя Бай Хехуай сильно покраснеть, не имея возможности даже отвернуться. Су Мую, казалось, совершенно не замечал этого, обхватив её левой рукой за талию, а правой вонзив свой тонкий меч в стену, постепенно замедляя их падение. Через мгновение они приземлились, и Су Мую отпустил её, поворачиваясь, чтобы осмотреть окружающее пространство.

Перед ними находилась каменная дверь.

Бай Хехуай с отчаянием окинула взором проход, ведущий наверх: «Это слишком высоко — нам не выбраться отсюда».

В помещении остались только Патриарх и Му Сюэвей. Му Сюэвей, устремив взор на Патриарха, на мгновение задумалась, а затем склонила голову в знак приветствия: «Приветствую, Патриарх».

К Патриарху устремилось ядовитое облако.

Патриарх продолжал стоять, держа меч в руке, не обращая внимания на ядовитый туман.

Сердце Му Сюэвей забилось сильнее: очевидно, Патриарх блефовал с самого начала, и у него не осталось сил для борьбы.

— Назад! — прозвучала резкая команда, и железный посох с силой ударился о землю, рассеивая ядовитый туман. Горбатый старейшина приземлился, крепко сжимая посох в руке, и очертил круг, создавая невидимый энергетический барьер, который отделил их от ядовитого облака, распространяемого Му Сюэвей.

— Ты последовал за мной сюда, — сказала Му Сюэвей, отступая назад.

— Не спеши отступать, — произнёс Му Циньян, схватив Му Сюэвей за руку, но тут же быстро отпустил её. — Забыл, забыл — теперь я умру от яда.

— Мы проиграли на улице? — спросила Му Сюэвей, бросая таблетку в руку Му Цинъяна.

— С двенадцатью Тенями паука не так-то легко справиться. Самое большее, на это уйдёт половина ароматической палочки, — Му Циньян огляделся вокруг. — Где этот мальчик Се?

— Он убежал, — ответила Му Сюэвей.

— Убежал? — губы Му Цинъяна слегка дрогнули. — Тогда где Су Мую?

— Провалился в эту дыру вместе с Божественным Лекарем из долины Медицины, — сказала Му Сюэвей, указывая на пустые половицы.

— «Брось в эту дыру самый смертоносный яд, который у тебя есть», — с пылом произнёс Му Циньян.

— «Ты с ума сошёл? Су Мую там, внизу!» — Му Сюэвей нахмурилась.

— «Ты дала ему пилюлю без цветов, вложенную в рукоять его меча — не думай, что я не знаю». — Обычно игривое выражение лица Му Цинъяна стало серьёзным. — «Используй яд — другого шанса у нас не будет. Су Мую не обязательно умирать, но этот Божественный Лекарь должен умереть».

— «Вы все сумасшедшие», — Му Сюэвей беспомощно покачала головой, доставая из-за пазухи светящийся белый цветок. Она слегка щёлкнула им, и цветок вылетел из её руки в потайной ход, медленно опускаясь вниз.

Акт третий: Весеннее равноденствие

«Вдали затихает слабый шум весеннего дождя.

Ветви ивы колышутся, словно провожая утомлённых путников в их дома...

Дождь прекратился.»

Су Чанхэ зажег свечу в своей комнате. Для города и Тёмной реки это была необычная ночь, но Су Чанхэ, теперь занимавший пост главы семьи Су, решил провести её в этой тихой гостинице.

Он наслаждался вином, слегка захмелев, и напевал незнакомую мелодию под шум лёгкого дождя за окном. Этот момент приносил ему удовлетворение. Однако, по мере того как дождь стихал и наконец прекратился совсем, мир за окном погрузился в тишину, и вместе с ней исчезло и его опьянение.

— «Как скучно», — подумал Су Чанхэ, играя кубком с вином при свете свечи.

Вдруг с резким щелчком окно распахнулось, и в комнату влетело золотое кольцо. Су Чанхэ поймал его одной рукой, ощупывая мелкие иероглифы, выгравированные на его поверхности. Он провёл по ним пальцами, тихо читая:

— «Приказ главы семьи: момент немедленно нанести удар».

Су Чанхэ слабо улыбнулся, слегка надавив пальцем, чтобы полностью разгладить текст. Затем, взяв свой кинжал левой рукой, он аккуратно вырезал два иероглифа в ответ:

— «Неподходящий».

Слегка подбросив кольцо, он отправил его обратно в окно.

— Удивительно, что такой спокойный человек, как старый мастер, всё же теряет терпение, когда речь заходит о должности главы семьи, — тихо заметил Су Чанхэ.

В соседней комнате Му Юмо медленно открыла глаза. В мерцающем свете свечей она взглянула на тёмную фигуру и с улыбкой произнесла:

— Ты действительно не можешь меня отпустить, не так ли?

— Я не держу на тебя зла, и у меня нет причин причинять тебе вред, — ответил Тан Ляньюэ, сидя на длинной скамье и медленно потягивая чай.

— Не сиди так далеко. Подойди и сядь рядом со мной, — предложила Му Юмо, похлопав по месту рядом с собой.

Тан Ляньюэ остался неподвижен.

Му Юмо обратила свой взор в сумрак ночи, оценивая течение времени, после чего одарила собеседника лукавой улыбкой: «Уже поздно, не пора ли нам предаться сну?»

Тан Ляньюэ взирал на Му Юмо в изумлении. Хотя она только что оправилась от тяжёлых ран, её лицо было бледным и утомлённым, и она едва ли могла собраться с силами, чтобы похлопать по краю кровати, она, как обычно, игриво поддразнивала его. Её манящие манеры в сочетании с её нынешним ослабленным состоянием каким-то образом делали её ещё более привлекательной. Что мог сделать Тан Ляньюэ? Он мог лишь продолжать пить свой чай.

«Ты не останешься со мной на ночь? Утром ты уйдёшь, не так ли?» — спросила Му Юмо с лёгким разочарованием. «Знаешь, несмотря на то, как я себя веду, я никогда раньше не спала с мужчиной. Ты когда-нибудь спал с женщиной?»

Тан Ляньюэ хотел что-то сказать, возможно, отчитать её, как он делал это раньше, но почувствовал себя лицемером. Потому что в глубине души он не хотел её ругать.

Вместо этого он испытывал подлинное желание провести ночь с ней.

Пока Му Юмо