Проклятые драгоценности: Как алмазы, сапфиры и жемчуг меняли судьбы людей и ход истории - Ана Триго

Однако в отличие от «Алмаза Регента», который грабителям не удалось вывезти из Парижа, «Санси» окажется очень далеко, потребуется более 200 лет, чтобы вернуть его в Париж.

Павел николаевич демидов

По одной из версий, «Санси» был найден парижскими властями после ограбления Гард-Мёбль, но находка хранилась в секрете, чтобы Директория могла неофициально продать драгоценность. Бриллиант якобы был тайно продан Мануэлю Годою, фавориту и премьер-министру Карла IV, подарившего алмаз королеве Марии Луизе Пармской. Бриллиант оставался в Испании до тех пор, пока Жозеф Бонапарт не бежал с драгоценностями из страны (в том числе и с «Перегриной»).

Спустя годы после смерти короля «Санси» вновь оказался во Флоренции, где король скончался, и в 1828 г. был приобретен следующим владельцем. Однако, сколь ни близка моему сердцу история о том, что бриллиант был одной из драгоценностей короны Испании, никаких доказательств этого нет. Не существует никаких документов, подтверждающих, что подобный алмаз появлялся при дворе Карла IV.

Наверняка мы знаем лишь то, что в 1828 г. бриллиант находился в частной коллекции Константина Рудановского, русского генерала. Судьба «Санси» с момента кражи из Гард-Мёбль до этого момента, к сожалению, остается тайной.

В 1828 г. бриллиант был куплен сказочно богатым русским предпринимателем Павлом Николаевичем Демидовым у французского торговца. Демидову в то время было 30 лет, почти всю свою жизнь провел в Париже, любимом городе родителей. Он редко бывал в России и чувствовал себя там некомфортно, несмотря на то что царь Николай I и двор ожидали, что он вернется на родину.

Происхождение Демидовых, одной из самых богатых и влиятельных семей России, было весьма скромным. Прадед Павла Никита Демидов, живший в XVII в., был простым кузнецом-оружейником. Однако его мастерство настолько впечатлило Петра I, что царь доверил ему управление рудниками на Урале и создание оружейных заводов, с чем Никита блестяще справился. Так Демидовы превратились в знатный дворянский род, занимающий видное положение при дворе.

Однако Павел не был эгоцентричным молодым миллионером, он прославился своей благотворительной деятельностью. Работники его шахт получали пожизненную пенсию, равную половине заработной платы, что было редкостью в тогдашней России. Он создал ежегодный фонд в 5000 рублей для семей нуждающихся шахтеров и через год после покупки «Санси» пожертвовал 500 000 рублей в фонд помощи вдовам и сиротам солдат и офицеров, погибших в Русско-турецкой войне 1828–1829 гг. Также он на свои деньги открывал больницы и детские дома и на протяжении всей жизни финансировал благотворительные организации. Еще он оплатил реконструкцию флорентийского собора Санта-Мария-дель-Фьоре, на один из фасадов которого поместили герб Демидовых.

В 1836 г. Павел женился на баронессе финского происхождения красавице Авроре Карловне, фрейлине царицы Александры. В то время было принято, что наутро после брачной ночи муж делал жене подарок. Павел подарил Авроре золотую шкатулку, внутри которой лежал «Санси», закрепленный на платиновой цепочке. В Екатеринбургском музее хранится портрет Авроры с бриллиантом «Санси».

Однажды с баронессой произошла забавная история. Во время посещения Лувра в сопровождении искусствоведа Жюля Жанена ей стало жарко, и она сняла шаль, на которой была прицеплена брошь с «Санси». Убрать брошь ей было некуда, и Жанен спрятал украшение в карман жилета. На следующий день Павел отправился к французу за брошью, однако тот о ней совершенно забыл и никак не мог ее найти. В конце концов выяснилось, что экономка отнесла жилет прачке. Удивленная прачка в свою очередь сказала, что приняла странный предмет за пробку от бутылки и дала поиграть сыну. К своему облегчению, барон и искусствовед обнаружили малыша играющим с одним из самых дорогих бриллиантов в мире.

В 1839 г. у пары родился сын Павел, единственный ребенок, а через год Павел-отец умер в возрасте 42 лет от сердечного приступа, оставив семью в глубоком горе.

В 1865 г. Аврора решила продать бриллиант индийскому принцу Джамсетджи Джиджибою за 100 000 фунтов стерлингов, чтобы выплатить долги своего сына Павла, что достаточно странно, поскольку от мужа баронесса унаследовала огромное состояние. После смерти второго мужа, полковника, погибшего во время Крымской войны в 1854 г., она полностью посвятила себя благотворительной деятельности, как первый муж. Так что вряд ли ей было необходимо продавать драгоценный камень. В любом случае след бриллианта снова потерялся, и что с ним происходило в период с 1865 по 1867 г., неизвестно.

В 1867 г. «Санси» снова появился из тьмы, на этот раз на Всемирной выставке в Париже в том же году, предоставленный парижским ювелиром Г. Бапстом. На табличке была указана цена: миллион франков – цифра для того времени просто головокружительная. И затем алмаз вновь растворился в воздухе.

Про́клятый бриллиант асторов

Что происходило с бриллиантом «Санси» в течение следующих 40 лет, неизвестно. В 1906 г. он снова появляется. Его приобрел Уильям Уолдорф Астор, член влиятельной нью-йоркской семьи и владелец знаменитого отеля «Уолдорф-Астория».

В 1893 г. Уильям переехал со своей семьей в Англию и был хорошо принят местным высшим обществом. Он получил британское гражданство и стал бароном, а впоследствии и первым виконтом Астором.

Уолдорф приобрел бриллиант не для себя (и даже не для жены, та умерла ранее, в 1894 г.), а для будущей невестки Нэнси Уитчер Лэнгхорн, в которой души не чаял. Нэнси выросла на юге Соединенных Штатов. Ее семье поначалу приходилось выживать, однако ее отец благодаря железнодорожному бизнесу разбогател и стал одним из самых богатых людей в Америке.

Во время первой поездки в Великобританию молодая женщина была настолько очарована этой страной, что решила переехать. К тому времени ей было 24 года, но она успела побывать замужем и развестись, оставшись с маленьким ребенком. Для американского общества того времени, придерживавшегося викторианской морали, подобное поведение считалось предосудительным.

Однако ни Уильяму, ни его сыну Уолдорфу II не было дела до прошлого прекрасной молодой американки, которая любила свою новую страну так же сильно, как и они. Нэнси была не только привлекательной, но и очень умной и за словом в карман не лезла. На одном балу некая английская дама попыталась оскорбить ее: «Вы приехали погостить к нашим мужьям?» Она тут же ответила под всеобщий хохот: «Знали бы вы, какого труда мне стоило избавиться от моего».

Когда Уильям Уолдорф-старший подарил ей бриллиант, удивление девушки было настолько велико, что она не нашлась что сказать. На глазах у всех она расплакалась и обняла его. Нэнси решила закрепить драгоценный камень на тиаре, которую заказала у Картье. Получилось нечто весьма симпатичное, напоминающее средневековую корону с элементами эдвардианского стиля. В центре, разумеется, был «Санси». С тех пор украшение называли не иначе как тиарой Асторов «Санси», и гордая владелица носила ее на протяжении всей жизни.

Молодожены переехали в Клаведен, роскошное поместье в Бакингемшире рядом с Темзой, тоже подарок Уолдорфа-старшего. Еще они приобрели большой особняк в Лондоне по адресу площадь Сент-Джеймс, дом 4 и вскоре стали влиятельными представителями британского высшего общества.

Однако Нэнси не собиралась становиться светской львицей. Она активно занималась общественной деятельностью, защищая права женщин, добиваясь равенства избирательного права для них. Благодаря своим влиятельным друзьям она вторглась в закрытую до этого времени для женщин сферу: в политику.

В 1919 г. ее муж, до начала Первой мировой войны сделавший блестящую карьеру в палате общин, должен был стать вторым виконтом Астором и членом палаты лордов, что было несовместимо с членством в палате общин. Воспользовавшись тем, что его место в палате общин освободилось, она баллотировалась и добилась избрания с большим успехом. Так леди Астор стала первой в истории женщиной, занявшей место в знаменитом зале. Помимо того, что при голосовании ее кандидатура получила наибольшее количество голосов, она удерживала свое место в палате в течение 26 лет, одержав семь побед подряд.

Однако жизнь владельцев про́клятых драгоценностей не бывает радужной. Ее расистские, антисемитские и антикатолические высказывания, которые она делала еще перед Второй мировой войной, способствовали укреплению ее репутации сторонницы нацистов, и после войны ее политическая карьера завершилась. Она и Уолдорф II в конечном итоге начали жить