Плохое путешествие. Том 3 - Давление

Хелена нахмурилась.

— А какие ещё были варианты?

— В другом ты потеряешь всё. Всё, что заработала, всё, чего добилась, всё имущество, свою власть, свободу и даже гордость. Ты станешь никем, безвольной рабыней на цепи. Но самое интересное знаешь что? — Мавика приоткрыла глаза чуть сильнее, даже несмотря обжигающий свет, исходящий от свечи. — Что мы ещё встретимся. Я видела роскошную комнату, слышала музыку, красивые голоса, чувствовала приятный запах, и мы обе были там. Только я как дорогой гость, а ты… Хм…

— Довольно. Меня не интересуют твои бредни. — Взмахнула рукой Хелена, но Мавика всё же договорила.

— Я сейчас вспомнила… В том варианте будущего ты была без рогов. Только два тупых пенька с печатью позора на каждом. Хе-хе… Представляешь? Хотела бы я на это взглянуть. Интересно, куда денутся твои красивые массивные рога, госпожа Хелена, которыми ты так гордишься.

Лицо демоницы перекосило от ярости. Однако, кроме злости, Мавика почуяла страх. Хелене было по-настоящему страшно. Близняшка ни разу не слышала о такой традиции, как отпиливание рогов, но зато о ней слышала Хелена и боялась этого как огня.

Богатство, сила и власть — лишь это имеет значение для повелителей Ада. И каждый из них будет яростно сражаться до последней капли крови, чтобы не только удержать их, но и преумножить. Из последних сил, остервенело, хватаясь за самую маленькую и ничтожную возможность одержать верх. Любой властитель лучше сгорит дотла, чем потерпит поражение, и горе тому, кто поступит иначе.

Этот унизительный ритуал отпиливания рогов проводился в основном над знатными демонами, чтобы продемонстрировать окружающим их новый статус. Безрогая знать — это объект для насмешек. Все могут приказывать рабам, но даже рабы вправе понукать безрогими. Зачастую таким даже на двух ногах запрещают ходить, чтобы подчеркнуть их положение, которое было даже ниже, чем у обыкновенной скотины.

Хелена так стремилась влиться в жизнь аристократов, что не думала о последствиях, а они порой бьют по голове сильнее, чем любая дубина. И что самое неприятное, в случае победы она не получала ничего, но в случае поражения её ждала печальная участь.

Однако среди этих вариантов будущего был ещё один, о котором Мавика умолчала. О нём она обязательно расскажет Хелене, но позднее. В том далёком светлом будущем, глядя прямо в её бестолковые потухшие, переполненные смирением глаза. Пусть с ума сойдет от осознания того, как близко было спасение.

— Похоже, что ты спятила вконец, раз думаешь, что я поверю в подобные бредни! Великая Мать приходила к тебе? Сюда? В подвал? Бред! Сегодня Хью прибудет ко мне в поместье, и моя стража схватит его. Сперва я его кастрирую, сдеру кожу и заставлю принять солевые ванны. Что касается тебя… Не советую портить отношения с местными тараканами, потому что ты останешься здесь навсегда.

Это были последние слова, сказанные Хеленой, перед тем как хлопнула дверь в подвал. Повод задуматься, испугаться или даже отчаяться, но Мавика продолжала ухмыляться. Находясь на грани гибели, девушка была счастлива. Она поверить не могла, что Хью, этот глупый бесёныш, бросит вызов Хелене, победит её армию, проклятого Дуллахана, и всё ради неё, но так сказала Великая.

Многие демоны совершали подвиги во имя власти, славы, силы и богатства — это нормально. Но чтобы кто-то совершил подвиг ради неё. Чтобы кто-то рискнул жизнью, потому что она — это она. И от этой мысли сердце Мавики, ныне Виктории, билось чаще, а в груди становилось теплее. А самое приятное в этом было то, что всё должно было случиться сегодня.

***

— Что, Хью, прихорашиваешься? — усмехнулся Ноздря, глядя на то, как я раскладываю в телеге ящики с патронами. — Ты уж извини меня, парень, но кажется мне, что пошлёт тебя Хелена на хер.

— Останови здесь.

— Но мы же ещё…

— Здесь будет в самый раз.

Извозчик хмыкнул, пожал плечами, но выполнил просьбу. Вожжи натянулись, карган недовольно запыхтел, стал замедляться, а затем и вовсе остановился.

Я неспроста выбрал именно это место. Основной проблемой вначале станут именно лучники, и чтобы попасть по мне с такого растояния, они будут вынуждены вести огонь навесом. То есть мне достаточно прикрыть голову, и их атаки станут бесполезными. На глаз до стены поместья было около трёхсот метров, отсюда я даже мог разглядеть морды стражей, которые, к слову, тоже нас заметили.

Может, в определении расстояния немного ошибся, но как дополнительный ориентир использовал торчащие из земли обломки стрел, которые тут, похоже, остались с момента моего побега. Те, что целые, демоны, скорее всего, забрали, а эти посчитали ненужными.

— Хью, — Ноздря обернулся, а в его голосе послышались нервные нотки. — Что-то мне не нравится, как они в нашу сторону поглядывают. Ты уверен, что Хелена знает, зачем ты приехал?

— Ха-ха, ещё как знает. Поэтому и выставила стражу.

Демон на секунду завис. До него начало доходить, что, возможно, Хелена действительно знает, зачем к ней приехал Хью. Хью, естественно, тоже знает, зачем он приехал, подруга его знает, потому что трудно чего-то о ком-то не знать, когда вы сношаетесь по времени больше, чем не сношаетесь. И, кажется, он тут единственный не знает, зачем Хью приехал к Хелене.

— А, собственно… Зачем ты сюда приехал?

Я вздохнул и перестал раскладывать патроны. Был во всей этой поездке один неприятный момент, а заключался он в том, что мне надо было уговорить Ноздрю оставить телегу на какое-то время.

— Убить Хелену и спасти друга.

У извозчика открылся рот, и выражение лица стало таким, будто он говорил: «А, ну понятно… Я-то думал… А тут всего-то».

— Подожди-и-и… В смысле убить Хелену?! Это тебе, блядь, не шайка оборванцев на дороге! У неё армия есть!

— У неё ещё Дуллахан есть. — зажмурилась в улыбке Дура. — Временно.

— Так и мы не с пустыми руками. — усмехнулся я, шлёпнув ладонью по гатлингу.

— Не-не-не! Знаете что? Иди на хер. В жопу, прям в дырку идите! Это без меня! Выгружайте своё дерьмо, а я поехал отсюда. Давайте-давайте! Все наружу! — извозчик принялся размахивать руками.

— Распрягай каргана и уходи отсюда, скоро здесь станет жарко.

— Нихера! Мы так не дого…

Дуло магнума уставилось Ноздре в лоб, и он тут же замолк.

— Мы… Мы так