Золотые погоны империи - Валерий Геннадьевич Климов

А под утро нами был получен приказ об отходе нашего 2-го Сводно-гренадерского полка за деревню в степь.

К сожалению, у нас не имелось ни одной карты этого района (к слову, карты, тогда, были очень редки и, к тому же, весьма не точны), из-за чего было очень трудно ориентироваться на местности, и, как следствие, нам пришлось пройти гораздо большее расстояние (чем могло бы быть при наличии карты), прежде чем мы, наконец-то, подошли к соседней деревне, возле которой и заночевали прямо в поле, лёжа в боевой цепи.

На следующий день нас перевели ещё вёрст на пять правее – на местность, где наши роты были вновь разведены по закреплённым за каждой из них участкам фронта, и моя «тифлисская» рота опять осталась в полном одиночестве.

Так как интервалы между нашими подразделениями были слишком велики, телефонных проводов не тянули. Вся надежда была на «связных», которые должны будут, под пулями, передавать нам приказы нашего командования.

Моя рота привычно окопалась. С правого фланга к ней подошли присланные кубанскими казаками нам на помощь две тачанки с пулемётами и, совершенно не маскируясь, стали на линии наших окопов.

Так, без каких-либо особых происшествий, мы простояли на своих позициях целый день.

К вечеру небо внезапно нахмурилось, и на нас, «как из ведра», хлынул проливной дождь, который, промочив в считанные секунды меня и моих гренадеров «до мозга костей», шёл, после этого, безостановочно всю оставшуюся ночь.

Всё это время мы безропотно мокли под ливнем в окопах и терпеливо ждали утра в слабой надежде на более хорошую погоду. Ни на одном из нас не было ни единой сухой нитки.

Ночью казаки с тачанок получили сведения от перебежчика, что к красным подошло свежее подкрепление: только что прибывшая с «колчаковского» фронта Железная дивизия «товарища Азина» (так называл его перебежчик) и отдельная бригада донской конницы, в связи с чем ими, на завтра, было намечено новое наступление на нашем направлении.

Вскоре эти сведения подтвердила и разведка нашего полка.

И, действительно, уже через час после этого, когда стало понемногу светать и прекратился дождь, где-то справа от нас началась небольшая перестрелка.

В той стороне абсолютно ничего не было видно, но поскольку перестрелка стала явно усиливаться, все находившиеся в окопе младшие офицеры нашей роты невольно повернули свои головы в мою сторону, немо вопрошая меня: «Что там происходит?» и «Как нам теперь быть?».

Но я, не зная, что им ответить, быстро отвернулся от них и продолжил хранить упорное молчание.

Тем временем, предупредившие нас об опасности казаки, не долго думая, покинули наши позиции, вместе со своими тачанками, сразу после того, как услышали сведения перебежчика о большом скоплении красных войск прямо перед нашими окопами.

Разумней всего было бы, конечно, также поступить и нам, но, к сожалению, приказ о нашем отступлении всё не поступал и не поступал…

В некоторой растерянности мы принялись молча ждать трагической для нас развязки данной ситуации, отлично понимая, что с каждой уходящей минутой тают наши последние шансы на сохранение собственных жизней.

Наконец, прибежал связной с приказом о нашем немедленном отступлении, и нас всех сразу охватило нездоровое нервное оживление.

Мы спешно покинули наши позиции и быстро-быстро зашагали в указанном нам южном направлении.

Торопливо пройдя две версты и спустившись в какую-то небольшую деревню, мы пошли, там, по дну широкой лощины, в которой были расположены огороды местных жителей.

В этот самый момент, возле деревенской околицы, неожиданно для всех появился красный броневик с пушкой «Гочкиса», который без раздумий принялся то там, то здесь, разбрасывать свои маленькие смертоносные снаряды, и в деревне тут же началась страшная паника: обозы и артиллерия заночевавшей, видимо, там, воинской части стали пытаться как можно быстрее её покинуть.

Однако, стремительно выехать оттуда, по раскисшей дороге, им не удалось, и они тотчас стали отличной мишенью для броневика.

Чем всё, там, в конечном счёте, закончилось, мы так и не узнали, но думаю, что ничем хорошим…

Мы же ещё довольно долго плутали по различным балкам и оврагам, прежде чем вышли к указанному в приказе месту.

Наконец, увидев нужный нам высокий холм, я дал команду своей роте как можно быстрее взобраться на него и ещё быстрее, там, закрепиться.

Когда же мы добрались до самого верха этой возвышенности и увидели всю панораму наступления красных, мне сразу же стало понятно, что и этот оборонительный рубеж нам не удержать.

Наше и так находившееся на чрезвычайно низком уровне настроение упало ещё больше.

Вскоре нам было приказано спуститься с занятой нами высоты и принять влево – на скат большущей седловины.

Спешно добравшись до указанного нам места, мы немедленно рассыпались в боевую цепь.

Тачанки с пулемётами, на этот раз, расположились вместе с нами в единой цепи, по две – при каждой роте нашего батальона.

На том же холме, откуда мы только что ушли, теперь находился 1-й Сводно-гренадерский полк, правее которого, сразу на нескольких относительно больших высотах, расположились знаменитые кубанские пластуны.

Опять пошёл дождь, и тут же вновь стало темно и холодно, отчего лежащего около меня гренадера, в порванной рубахе, под которой было видно его голое тело, начала бить мелкая дрожь.

Глядя на него, тут же невольно стал ёжиться и я, из-за чего на меня моментально навалились какая-то непонятная тоска и полная безысходность…

Однако, где-то через час дождь внезапно прекратился, облака местами разорвались, и ко всеобщей радости показались небольшие клочки голубого неба.

Но миг хорошего настроения оказался весьма кратким даже для такого понятия, как «миг», так как почти сразу же после этого началась интенсивная стрельба со стороны противника: одновременно стреляли сразу десятки пулемётов.

Красные возобновили своё наступление.

– Как думаешь, Николя, что с нами будет, если нас сейчас обстреляет артиллерия красных… пока мы, как мокрые курицы, лежим здесь «задом к верху» без всякого укрытия? – удручённо спросил зачем-то подбежавший ко мне и согнувшийся, при этом беге, в три погибели поручик Мореманов.

– Да… сегодня у нас – очень плохая обстановка… ну, a… впрочем – посмотрим… – откровенно ответил я ему.

Впереди показались густые цепи наступающих красных.

Красноармейцев было так много, что только их первая цепь была вдвое гуще и длиннее всего расположения нашего батальона, a, ведь, за ней показывались всё новые и новые цепи…

На наблюдательном пункте нашего 2-го Сводно-гренадерского полка, на самой седловине защищаемой нами местности, я неожиданно заметил полковника