Китай в XX веке. От рисовых полей до атомной бомбы - Алекс Каплан

противник планирует нанести решающий удар, направленный на взятие столицы Китайской Советской Республики и уничтожение руководства коммунистической партии. Агента этого звали Мо Синь и в ставке Чан Кайши он занимал высокий пост. С огромными трудностями он передал красным копию плана гоминьдановской операции под кодовым названием «Стальное ведро». План этот, отпечатанный в четырех томах и замаскированный для передачи под словари, содержал все детали предстоящего наступления и точную дислокацию вражеских войск. В штабе Красной армии началось срочное обсуждение сложившегося положения – с военной точки зрения ситуация казалась безнадежной. Значительную часть личного состава Красной армии потеряли в ходе ожесточенных оборонительных боев и тщетных контрнаступлений, и даже для сдерживания многократно превосходящих сил противника бойцов катастрофически не хватало. Держать оборону до последнего человека, до последнего патрона и отдать жизнь во имя революции было бы неправильным решением. Следовало прорываться. Однако вокруг оставшейся советской территории уже возведены четыре линии обороны – по всем правилам военной науки и под руководством немецких офицеров. Более плотное кольцо окружения представить-то трудно. Между тем на руках у Красной армии в окруженном Жуйцзине были тысячи раненых и огромный партийно-государственный аппарат: Совнарком, ЦК КПК, Реввоенсовет и многие другие советские и партийные органы. Десятки тысяч людей, тонны документов, архивы, походные типографии и даже центральный советский банк с уже напечатанными деньгами и различным кассовым оборудованием. И все это – не что иное, как сама Китайская Советская Республика. Потому принятое решение было однозначным: идти на прорыв всем коммунистическим сообществом в составе 130 тысяч человек, из которых добрых 40 тысяч составляли партийно-государственный аппарат, раненые, медицинские работники и носильщики. Восемьдесят шесть тысяч бойцов Красной армии были сведены в группировку войск, вошедшую в историю под названием Первый фронт Красной армии Китая. При более детальном рассмотрении положение коммунистов не являлось таким уж безвыходным – применив политическую сноровку и отвагу, можно было совершить прорыв. Великий поход начался 16 октября 1934 года, и, пока он не завершился, коммунисты действительно выказывали поразительное мужество и героизм, день за днем совершая один подвиг за другим. В самом же начале эпического пути, как и впоследствии, впрочем, немалую роль сыграла сноровка советских политработников. Входивший в военную тройку товарищ Чжоу Эньлай сумел блестяще провести специальную политическую операцию, по большому счету решившую судьбу китайских коммунистов. Ему удалось договориться с генералом Чэнь Цзитаном, командующим южной группировкой гоминьдановских войск, что тот пропустит Красную армию без боя через свои порядки. Все дело в том, что собранная для борьбы с коммунистами армия Чан Кайши представляла собой очень разношерстную и пеструю военно-политическую структуру, насчитывавшую миллион солдат и офицеров, артиллерию, танки, броневики и более 200 самолетов. С военной точки зрения все обстояло прекрасно. Однако регулярных войск центрального правительства из этого миллиона было меньше половины – остальные же являлись перебежчиками из числа командиров, перешедших на сторону Чан Кайши во время Северного похода Гоминьдана. Их отряды состояли в основном из мобилизованных крестьян и наемников-бандитов, сдававшихся противнику после первого же выстрела. Среди них генерал Чэнь Цзитан являлся значительной политической фигурой, так как единолично правил одной из богатейших китайских провинций Гуандун и командовал многочисленной армией, которую по требованию правительства в Нанкине вывел на борьбу с коммунистами. Волею судьбы именно он оказался на южном фланге окруженной Красной армии – и воевать со «свирепым» врагом он хотел не больше своих солдат. Однако Чэнь Цзитан куда больше опасался Чан Кайши, чем вконец истощенной Красной армии. Гоминьдановское правительство постепенно консолидировало власть и незадолго до начала военной кампании сместило с должности главу соседней провинции. Чэнь Цзитан опасался, что, когда с коммунистами будет покончено, настанет его очередь подняться на гоминьдановский эшафот. Разведка Красной армии, пребывавшая в подчинении Чжоу Эньлая, доложила руководству, что некоторое количество блокгаузов на южном фланге заняты войсками Чэнь Цзитана, а не регулярными частями Гоминьдана, как это было практически по всему фронту. Чжоу Эньлай сразу понял: это и есть слабое место противника. Однако времени оставалось в обрез – всего несколько дней. На переговоры с генералом Чэнь Цзитаном выслали одного из руководителей советской разведки товарища Пань Ханьняня, и опытный политик смог достичь столь важной для выживания всего коммунистического движения договоренности.

Пань Ханьнянь – один из руководителей китайской советской разведки, сыгравший значительную роль в спасении коммунистического движения в 1934 году

Шестнадцатого октября 1934 года коммунисты форсировали реку Юду. Великий поход Рабоче-крестьянской Красной армии Китая начался, о чем Чан Кайши узнал с немалой задержкой. Коммунисты, вернувшиеся к партизанской тактике, искусно ввели противника в заблуждение относительно своих планов. На старых позициях остался арьергард, которому некоторое время удавалось поддерживать иллюзию присутствия основных сил красных на первоначальных позициях. После чего фактически оставленные в тылу врага коммунисты растворились среди крестьян, затаившись в самых отдаленных деревнях района. Некоторых красных командиров гоминьдановская разведка все же схватила – среди них оказался и младший брат Мао Цзэдуна Мао Цзэтань. Меж тем колонна отступающих советских войск представляла собой поистине эпическое зрелище. Она растянулась на десятки километров, при этом в рядах ее невозможно было увидеть никакой техники – только люди и немного лошадей. На своих спинах они несли продовольствие, боеприпасы, других людей, а также все то, что еще неделю назад представляло собой советское правительство и коммунистическую партию. Из окружения выносили Совнарком, Центральный комитет Коммунистической партии, Реввоенсовет, различные министерства и ведомства, органы печати и Центральный банк. Тысячи носильщиков и вьючных мулов тащили этот непомерный груз. По договоренности с генералом Чэнь Цзитаном коммунисты прошли по территории его провинции, не встретив сопротивления со стороны гуандунских войск.

Им приходилось вести бои только с частями регулярной армии Чан Кайши, которых в этих местах было все же немало. За месяц Красная армия прошла с боями почти 500 километров и прорвала три линии вражеского окружения, прежде чем на ее пути возникла четвертая линия обороны противника на реке Сянцзян. Созданные здесь укрепления считались неприступными. Кроме того, на тот момент командование гоминьдановской армии уже успело перебросить для обороны последнего рубежа значительные подкрепления из числа самых надежных войск, а также большое количество авиации. Сражение на реке Сянцзян стало самым крупным не только за время Великого похода, но и за все время военного противостояния между коммунистами и националистами. За два дня тяжелейших боев – 30 ноября и 1 декабря – Красная армия потеряла убитыми 40 тысяч человек – более половины личного состава.

Командование Красной