Китай в XX веке. От рисовых полей до атомной бомбы - Алекс Каплан

Пу И. Парадокс заключался в том, что учитель этот был англичанином. Однако он настолько любил своего ученика, что думал только о его благополучии, а поскольку единственным активом бывшего монарха оставалось имперское происхождение, то он направил Пу И в ту страну, где титул этот имел наибольший вес. Японцы приняли последнего китайского императора с большим почтением – но не в Пекине, а в соседнем Тяньцзине, поселив гостя в Японской концессии. С этого момента и всю дальнейшую жизнь Пу И фактически провел в плену у японцев, беспрекословно выполняя каждое их приказание, пока в августе 1945 года на аэродроме в Мукдене его не взяли в плен советские десантники. В те дни непростая задача японской разведки заключалась в том, чтобы выманить бывшего императора из Пекина и заставить его переехать в Тяньцзин – останься он тогда в Пекине, пусть даже на территории японского посольства, и ситуация развивалась бы иначе. Пекин на тот момент был огромным городом – неспокойной столицей Китая, где народные массы могли взять власть в свои руки. Проживающий в японском посольстве последний китайский император явно стал бы токийским бельмом в пекинском глазу, что с большой долей вероятности привело бы к трениям между двумя государствами. В таком случае полный контроль над Пу И был бы невозможен: в любой момент ему на выручку мог прийти либо патриотически настроенный милитарист со своей армией, либо возмущенные граждане, либо еще кто-то. В соседнем Тяньцзине дело обстояло совсем иначе. Город этот по масштабу иностранного присутствия уступал в Китае только Шанхаю и имел схожее с шанхайским административное устройство. Японская концессия в Тяньцзине представляла собой город в городе с совершенно автономными органами самоуправления, полицией и военным гарнизоном – а главное, все это находилось далеко от глаз ненавидевших иностранцев китайских граждан в Пекине, а потому взять под контроль Пу И японцам было намного легче. Уговорить императора переехать в Тяньцзин удалось одному из его ближайших советников – на этот раз китайцу, шпионившему для японцев. Избалованный роскошным образом жизни Пу И не слишком долго колебался, прежде чем переехать в Тяньцзин, так похожий на декадентский Шанхай, где ему к тому же обещали большую безопасность. С 1924 года последний китайский император вел бессмысленную жизнь в Тяньцзине, занятый поисками различных удовольствий и удовлетворением своих амбиций посредством бесчисленных разговоров со всякого рода политическим сбродом на тему его возвращения на императорский трон в Китае. Осенью 1931 года – абсолютно неожиданно для самого Пу И – его бестолковая болтовня о троне вдруг стала реальностью. Вскоре после Мукденского инцидента к нему явился начальник разведки Квантунской армии с предложением возглавить новое государство, которое будет создано после «освобождения» Маньчжурии от «китайских захватчиков». Мечтавший о возвращении своего титула Пу И сильно испугался, ведь ему предлагали предать родину и выступить на стороне захватчика и агрессора, при этом аргументом для него не стали даже маньчжурские корни династии Цин, к которой он, собственно, и принадлежал. Сам же Пу И на маньчжурском языке знал всего одно слово. Его жена была категорически против сотрудничества с японцами, да и многие придворные пребывали в оцепенении от поступившего предложения, несмотря на маячившую перед ними перспективу карьерного роста. Тем временем прибывший решать императорский вопрос полковник Кэндзи Доихара – так звали начальника разведки Квантунской армии – являлся личностью выдающейся в решении подобного рода вопросов. Англичане в шутку прозвали его «Лоуренсом Маньчжурским» – по аналогии с величайшим британским разведчиком времен Первой мировой войны Лоуренсом Аравийским, перекроившим карту Ближнего Востока. Полковник Доихара входил в число главных заговорщиков, планировавших Мукденский инцидент и последующую операцию вторжения. Теперь же ему требовалось в крайне сжатые сроки доставить бывшего императора в Маньчжурию, чтобы предоставить мировой общественности главное доказательство японской версии событий – маньчжурский народ восстал против китайских угнетателей и пригласил Пу И возглавить новое независимое государство. Счет шел буквально на дни – среди прочего потому, что 16 ноября закрывалась морская навигация, а доставить императора по суше через китайскую территорию было просто невозможно, ведь между Японией и Китаем уже шла война. Меж тем Пу И пребывал в сомнениях, явно напуганный ходом маньчжурских событий. Человеком он был крайне безвольным и не слишком грамотным, что только усиливало его нерешительность в столь сложный момент. Гоминьдановское правительство, дотоле не обращавшее на бывшего императора Китая никакого внимания, неожиданно осознало его значимость в предстоящей дипломатической игре на мировой политической сцене, где правительство Чан Кайши намеревалось дать Токио главное сражение. Однако досадное недоразумение определило во многом дальнейший ход событий. Незадолго до Мукденского инцидента обозленная толпа революционно настроенных граждан в Пекине разнесла вдребезги могилы императорской семьи, что привело Пу И в бешенство. И все же полковнику Доихаре следовало поторапливаться, ведь Японская концессия располагалась в китайском городе и в любой момент могло случиться нечто непредвиденное. Решение было найдено: Пу И следовало хорошенько напугать. Подкупив местных уголовников, полковник Доихара смог организовать в Тяньцзине серьезные беспорядки. Наемники даже попытались прорваться на территорию Японской концессии, и солдатам пришлось открыть огонь. В то же время японские разведчики инсценировали покушение на жизнь императора, прислав ему замаскированную под торт бомбу, которую сами же обезвредили. Затем в игру вступил один из лучших агентов полковника Доихары – «Восточная Мата Хари» по имени Есико Кавасима, приходившаяся дальней родственницей Пу И и выросшая в Японии. Она имела на Пу И большое влияние и была частым гостем при его дворе, поскольку считалась членом императорской семьи. Она мастерски завершила начатую японцами операцию по убеждению императора занять трон нового государства Маньчжоу-Го. После чего Пу И срочно вывезли из Японской концессии – в багажнике автомобиля, потому как ситуация с китайскими властями накалилась до предела. В Нанкине уже всерьез рассматривали возможность ареста последнего императора, хотя это означало бы необходимость вторгнуться на территорию Японской концессии и, возможно, вступить в бой с дислоцированными там японскими войсками. Тринадцатого ноября 1931 года Пу И на японском корабле прибыл в Маньчжурию. На пирсе его встречал офицер японской разведки Амакасу Масахико, с первых минут взявший прибывшего монарха в более жесткий, нежели полковник Доихара, оборот. Масахико, сев в поезд с императором Пу И, рассказал ему о том, как совершил наделавшее в свое время шума жестокое убийство двух известных японских анархистов и их шестилетнего племянника – лишь потому, что они были врагами японского императора. Затем он заявил, что поступит с Пу И таким же образом, если последнему вздумается перечить воле японского командования. Напуганного и растерянного монарха продержали