Французская тропа - Вальдемар Лысяк

В этом и заключается мистицизм развалин. В таких руинах острота готической арки – в портале или двуцветном окне – перед разрушением залитая массой стен и существующая на фоне этой массы, внезапно проявляется на фоне небесной сини или белого облака, словно фольклорная вытынанка[53] на бумаге, и только лишь тогда достигает полноты своего внутреннего гения – первоначального совершенства очертания женской груди.

Именно в таком виде сейчас существует готическая церковь монастыря де Фортель. Я был здесь в июле 1971 года, когда в святилище вносили новую раку. Но уже не в готические стены, а в новую церковь. Говоря же точнее, в… амбар. Именно он стал причиной того, что моя тропа завела меня ненадолго в Сен-Вандрилль, где я был очарован нестандартностью решения.

Готическая церковь при монастыре Сен-Ванрилля была разрушена во время Революции. Осталась лишь часть корпуса нефа и фронтона со стенками до высоты карниза крыши, а так же северная часть пресвитериума, практически уравненная с землей. Довольно долго монахи как-то справлялись без церкви, но такая ситуация не могла длиться в бесконечность, и, наконец, в 1943 году было принято решении о реставрации готической структуры. Руководство над работами принял Поль Турнон. И наверняка стоял бы сейчас в Сен-Вандрилле каменный макет памятника прошлого, если бы не случай. "L'accindentalité que j'aime"[54].

Случай, управляющий судьбами всего и вся. Мне рассказывал тестьт, лесничий Станислав Пойсель, как перед войной граф Мыцельский поручил повару, который знал, с какой стороны держаться за ружье, подстрелить чего-нибудь "мигом" на жаркое для гостей. Повар отправился в лес и подстрелил… мировой рекорд по качеству рогов оленя, который дожил до 1970 года, то есть, практически полвека! В Сен-Вандрилле, уже после начала работ по реконструкции, монахи по случаю лишились части своих финансовых средств, и стало ясно, что какое-то время они не будут в состоянии реализовать предприятие дальше. Работы были прерваны, а потом, уже через несколько лет после войны, пришло время правильной расстановки реконструкции на борту галеона охраны памятников прошлого – то есть, за бортом, и только лишь потому в Сен-Вандрилле сохранились чудесные готические развалины.

Тогда было принято другое решение – построить рядом с руинами современную структуру для богослужений. Дело нелегкое, нет ничего более сложного в архитектуре, чем гармонично соединить новое со старым, современность с историей, чтобы они одновременно и контрастировали и сотрудничали друг с другом одновременно. Очень немного есть творцов, которым это удалось, но именно так сложилось, что имеющаяся под рукой дочка покойного Турнона, Мари Турнон-Бранли, принадлежала к таким вот исключениям. Свидетельством такой исключительности и является реализованная ею в 1964 году задача расстройки монастыря Флери в Сен-Бенуа-сюр-Луар.

Решение изумительное! Турнон-Бранли сшила в Сен-Бенуа-сюр-Луар костюм для единственной найденной пуговицы! Мне известны только два примера такого портняжного мастерства. Первый – это современная, заполненная ассиметричными витражами и сжатыми гармоникой стенками церковь Христа, пристроенная Дитером Оэстерленом к стройной, неоготической звоннице, которая единственная сохранилась от XIX-векового святилища в Бохуме (ФРГ). Второй – это уже произведение Геберта Байера – часовня на ранчо Круглого Бриллианта в Хондо Воллей (США, Нью-Мексико). Здесь сохранились фрагменты уже не существующей церкви, выстроенной в XVII веке (портал и вершина колокольни) в характерном техасско-мексиканском стиле, соединявшем элементы доколумбовых культур с испанской колониальной архитектурой. Байер спроектировал небольшую современную часовню, в арочно выгнутые вовнутрь стены которой он вставил старинный порта, а вершину колокольни посадил на високий, квадратный в сечении цоколь, образуя прелестную, свободно стоящую "campanilla". Соединение элементов старых (пуговиц) и новых (костюма) в Хондо Воллей просто совершенно.

В Сен-Бенуа-сюр-Луар такое соединение не менее совершенно, вот только концепция Турнон-Бранли оказалась более смелой. Конкретно же, она возвела современный, пятиметровой высоты зал монастырского капитула вокруг старинного каменного колодца, ведущего свое существование в забытьи возле одной из стен средневекового монастыря. В круглом зале с диаметром в 12 метров, где под стенами располагается ряд сидений, надземная облицовка старинного колодца стала чем-то вроде стола для президиума. Точно над ним в потолке располагается световой люк такого же диаметра. Ну что, неужто это не было изобретением, достойным Нобелевской премии? Ах, правда, Нобелевскую премию по искусству не признают.

"Марион", как ее называют, долго ломала голову над проблемой согласования старого с новым в Сен-Вандрилль вместе с Андре Ле Донне, как и она – бывшим сотрудником ее отца. В поисках подходящего решения она задала эту задачу в 1966 году ученикам Ėcoles d'Art в Фонтенбло, а над самой программой работало полтора десятков архитекторов. Результатом всех этих усилий были многочисленные проекты новой церкви. Аббат монастыря лично представил самые лучшие предложения в Министерстве Культуры. После бурных дискуссий отказались не только от всех них, но и от самой концепции: было принято решение, что рядом с де Фонтелль не имеет права стоять никакая современная конструкция. Ведь это было время, когда французские "chapeaux" были уж слишком "bas"[55] по отношению к памяткам прошлого, в том числе, и к руинам.

И снова в игру вмешался случай. Через несколько месяцев после принятия решения, о котором шла речь выше, в аббатстве узнали про каменный амбар XIII века, который, в связи с расширением пахотных земель соседнего департамента, Эре, планировали снести. Амбар имел высоту 15 метров, построен он был на площадке в форме удлиненного прямоугольника площадью около 650 квадратных метров. Продольные стены из тесанного камня были снабжены контрфорсами, все здание имело к тому же каменные фундаменты, обрамления и карнизы. Хорошо сохранившаяся вязка крыши опиралась на двух рядах деревянных столбов с каменными основаниями.

Монахи вместе с Марией Турнон-Бранли осмотрели памятник старины и решили, что он прекрасно подходит для церкви. Решение это имело двойное значение: получая нужную кубатуру для культовых нужд, одновременно спасали и ценный исторический объект. Проблема состояла в переносе амбара к стенам монастыря – в связи с приличным расстоянием, был выбран довольно редкий метод перестройки: памятник старины разбирался на мелкие фрагменты, их перевозили на новое место и возводили заново. Перестройка, соединенная с приспособлением для целей, экстремально отличающихся от первоначальных, случается намного реже, чем полное затмение солнца. Именно поэтому я и приехал в Сен-Вандрилль.

Аббатство Сен-Вандрилль

С августа 1967 года объект начали разбирать на отдельные, тщательно пронумерованные камни, балки и черепицы; затем все это перевезли в аббатство и заново начали возводить рядом с северной стеной пресвитерия старинной готической церкви. Невероятное дело – в старинном амбаре нужно было заменить полностью лишь