Французская тропа - Вальдемар Лысяк

чтобы описанное событие произошло на самом деле, но оно красиво, что намного больше. Ножка человеческого детеныша была словно тот тонкий грошик старушки, который перевесил чашу весов, когда славяне выкупали у язычников тело святого Вой цеха. Такие грошики, и такие прикосновения, легкие, словно снежинки, весьма часто становятся каплями истории, теми последними, что заполняют чашу свершений.

В скором времени вокруг часовни образовалось аббатство, а паломничества к Мон-Сен-Мишель начали принимать уже массовый характер. Среди пилигримов частенько бывали и владыки: Карл Молот, Пепин Короткий, Карл Великий, который объявил день 29 сентября днем святого Михаила и национальным праздником своей империи, Роберт Дьявол и множество других. В начале IX века у подножия аббатства начал формироваться городок. Он плел скалу спиралью единственной улицы и застыл в такой форме до настоящего дня.

Близость города и его обитателей, а точнее – обитательниц, не принесла доброго осевшим в аббатстве монахам и каноникам. Их страсть к любовным играм разъярила герцога Нормандии, Ричарда I Неустрашимого, который, не имея возможности очистить скалу от женщин, очистил ее от недостойных слуг божьих, прогнав всех их прочь, и пригласив на их место бенедиктинцев. Папа Иоанн XIII специальной буллой ратифицировал это решение.

В 966 году на развалинах часовни, на самой верхушке гранитной пирамиды началось строительство романской святыни. Когда она была уже готова, в 1103 году произошло одно из тех событий, о которых и сейчас принято говорить "чудо", и которые, и вправду, балансируют на грани чудесного. По неизвестной причине, возможно, оседания камня, неожиданно свалилась в пропасть вся северная часть аббатства вместе с кельями монахов, которые мгновение назад покинули их, чтобы петь утреню. Ни один человек не погиб под развалинами.

Ровнехонько через сто лет, в 1203 году, отстроенный и укрепленный Мон-Сен-Мишель снова был разрушен. Оставшийся верным королю Иоанну Безземельному, он был осажден графом де Тоар, союзником воюющего с Иоанном короля Франции, Филиппа Августа. Не умея добыть уже тогда неприступной твердыни, разозлившийся граф поджег местечко, и языки пламени достигли аббатства, уничтожая значительную часть великолепной романской архитектуры. После победы и захвата Нормандии, Филипп Август, не слишком довольный рвением своего сторонника (он очень боялся папского проклятия), королевским жестом передал громадные средства на восстановление близкого к небу святилища. Днем и ночью корабли, лодки и плоты доставляли на Мон-Сен-Мишель каменные блоки, которые затем втаскивали на вершину с помощью лебедок. Восстановление, закончившееся в 1228 году, заключалось в том, что романский монастырский комплекс заменили более величественным – готическим. В результате длившихся полвека усиленных трудов и появилась кружевная готическая конструкция, названная Чудом.

Не прекращались работы и по строительству укреплений, опоясывающих тело горы, и так остров превратился одной из наиболее укрепленных пограничных застав Франции. Его военный экзамен начался в конце средины XIV столетия, и он продолжался без перерыва целых двести пятьдесят лет! Остров сдал этот экзамен блестяще.

Во времена столетней войны, когда Францию залили потопом английские войска, когда король сбежал, и уже ниоткуда нельзя было рассчитывать на помощь, крепость Мон-Сен-Мишель держалась, вопреки всем предсказаниям. Пали все другие твердыни, пал соседний замок на островке Том белен, буквально в шаге от стен, но эти стены англичане не были в состоянии захватить. Сотни раз штурмовые волны бились в камни, словно волны приливов, но, так же как и те, уходили. Менялись нападающие и защитники, вожди и солдаты, но только на башне Чуда по ветру развевался все тот же флаг.

Лорд Скейлз дал клятву, что он сломит это сопротивление. Тогда крепость под командованием капитана д'Эс-тотевилля защищали 119 нормандских шевалье, 60 монахов и 700 прислужников. Скейлз умножил это число на десять и взял с собой более 8 тысяч солдат, а также громадные бомбарды, с помощью которых превратил барбакан[58] в кучу развалин, осуществляя пролом в стене. Решающий штурм он отложил до прихода рассвета.

Как раз был перелом весны и лета. Бурная ночь. Тогдашние люди имели мизерное понятие о тайнах движений моря. Лорд Скейлз понятия не имел, что как раз этой ночью наступит кульминация прилива. Громадная волна ворвалась на шанцы и наиболее выдвинутые вперед посты осаждающих, и теряющие сознание от страха сыны Альбиона разбежались, и бежали так долго, пока их лошади не начали падать от потери сил на нормандских дорогах. Природа, так любящая вмешиваться в людские начинания, перевесила чашу весов. Люди шептали, что это очередное чудо. Они были правы.

После нантского эдикта (1598) в Мон-Сен-Мишель вернулся покой, и только две захваченные бомбарды, знаменитые Michelettes ("Мишеньки"), которые и сегодня можно увидеть на одном из дворов монастыря, припоминали о боевых страницах эпопеи. Снова к Чуду толпы паломников со всей Франции, только нимб аббатства поихоньку начал тускнеть. Аббаты уже не избирались из числа монахов, их назначали сверху, весьма частенько – королевскими фаворитками. То есть, были они людьми чужими и мало заботились о святилище. Вместо холодных стен аббатства, они предпочитали жить в своих отдаленных дворцах.

Одновременно росла и другая слава Мон-Сен-Мишель – мрачная и пробуждающая ужас. В XVIII веке Людовик XV приказал превратить монастырские подвалы в строжайшую тюрьму, которая вскоре превратилась в одно из самых страшных мест такого рода во Франции. Первым заключенным, брошенным в здешние казематы, был Виктор де ла Кассанье. Он совершил фатальную неосторожность, когда написал паскивиль на короля, ссылаясь при этом на госпожу дю Барри. Терпеть подобные шуточки прекрасная фаворитка обычая не имела, и Кассанье умер в железной клетке, тело же его, якобы, съели крысы.

Заключенные, которых сажали в Мон-Сен-Мишель, уже никогда не видели дневного света, за одним исключением, которое лишь подтверждает правило. Это был маляр по профессии, которому поручили покрасить монастырские стены и своды. Счастливчик воспользовался имеющейся у него веревкой и, пробив стену, выбрался на свободу, после чего спустился вниз и удрал.

Монастырь-крепость очень быстро окружила мрачная легенда "морской Бастилии", и уже к XVIII веку культ святого места практически полностью исчез. Революция же ликвидировала его абсолютно, переименовав остров в Mont Libre. Название это можно принять за одно из наиболее любопытных проявлений черного юмора якобинцев, поскольку в подвалах государственной тюрьмы на Горе Свободы гнили тысячи несчастных, в том числе – около трехсот священников, отказавшихся в 1793 году присягнуть Революции. Санкюлоты разграбили сокровищницу, растащили на пиках священные реликвии, а библиотеку аббатства и богатейшие архивы предали огню. Лишь ничтожная часть их сумела сохраниться до настоящего времени.

Тюремная жизнь катастрофически отразилась на состоянии ценных строений. Полностью был уничтожен