Первый Выбор - Канира

— Святые мои предки, — прошептал Индра. — Он… он даже не напрягся.

— И не двинулся с места, — добавил Агни дрожащим голосом.

Мы продолжили путь. С каждым шагом присутствие Сусанно ощущалось всё сильнее, но одновременно с этим росло и моё беспокойство. Что-то было не так в энергетической подписи японского бога. Она изменялась, становилась более тёмной, более… голодной.

В большом зале, где стены были покрыты зеркалами, показывающими отражения из тысячи различных миров, нас ждала ещё одна группа богов. Это были скандинавы — Тор с молотом в руках, Один с воронами на плечах и Фригг, богиня материнства, чьи глаза были полны мудрости.

— Михаил, — поприветствовал меня Один, его единственный глаз внимательно изучал мою группу. — Необычная компания для архангела.

— Временная необходимость, — ответил, не обращая внимание на ехидство. — Что привело Всеотца в Пандемониум?

— То же, что и тебя, полагаю, — ответил Один. — Крылья несут в себе знание, а знание — моя область. Но больше меня беспокоит не то, что они содержат, а то, кто может их получить.

Тор шагнул вперёд, Мьёльнир гремел в его руке.

— Этот Сусанно… мы сражались с ним уровнем ниже, — сказал он, гнев клокотал в его голосе. — Он не сражался честно. Использовал какое-то… поглощение. Попытался высосать мою силу прямо через молот.

— И что произошло? — спросил Локи, внезапно заинтересовавшись. То, что эти четверо не враждовали между собой в моём присутствие многое говорило. Один знал своё место.

— Мьёльнир отверг его, — ответила Фригг. — Молот Тора создан из звёздного металла и благословлён самим Всеотцом. Но на мгновение… на мгновение я почувствовала, как что-то пытается проникнуть в саму сущность моего сына.

Это подтверждало подозрения Сета. Сусанно действительно поглощал силу других богов. Но как это было возможно? Даже самые тёмные из божеств не обладали способностью красть саму сущность своих собратьев.

Если только…

Неприятная догадка начала формироваться в моём разуме. Если Сусанно каким-то образом получил доступ к истоку сил откуда и произошли Истинные Демоны. Одна из первородных существ, которые были старше меня, что предшествовали творению. То только в этом случае он мог обладать способностями, которые превосходили обычные божественные силы. Но Отец ведь…

— Где он сейчас? — спросил Одина.

— Центральная точка, — ответил Всеотец. — Мы потеряли его след там, но энергия… она исходит из самого сердца Пандемониума.

— Туда, где Люцифер хранил свои самые ценные сокровища, — добавила Фригг с беспокойством в голосе. — Если крылья действительно там…

Она не закончила фразу, но смысл был ясен. Каждая минута промедления увеличивала шансы Сусанно на успех.

— Тогда мы должны двигаться, — сказал я, поворачиваясь к выходу из зала.

— Подождите, — сказал Один. — Мы идём с вами.

Я остановился, обернувшись к скандинавскому богу.

— Это не ваша война, Всеотец.

— Но это наш мир, — возразил он твёрдо. — Если этот Сусанно получит силу Люцифера, пострадают все миры. Включая Асгард.

Тор кивнул, поднимая молот.

— Кроме того, у меня есть счёты с этим поглотителем богов.

Я посмотрел на собравшуюся группу. Семь богов из разных пантеонов, объединённых общей угрозой. В обычных обстоятельствах такое собрание было бы невозможным — слишком много противоречий, слишком много старых обид. Но сейчас наши различия отошли на второй план перед лицом общей опасности.

— Хорошо, — сказал наконец. — Но помните: это не совет военачальников. Я иду первым, вы следуете за мной. И если ситуация потребует жертв…

— Мы понимаем, — кивнул Один ответив за всех. — Ты Архангел. Твоя сила и ответственность превосходят наши.

Он всегда был мудрее остальных. Во всех мирах.

Мы покинули зал зеркал и направились к центральной башне. Путь стал труднее — Пандемониум словно сопротивлялся нашему продвижению. Коридоры удлинялись, лестницы меняли направление, а некоторые двери просто исчезали, когда мы приближались к ним.

Но я чувствовал структуру замка всё яснее. Мой брат создал это место не просто как жилище — это было продолжение его разума, воплощение его творческого гения в камне и магии. И как любое творение Люцифера, оно было прекрасным и смертельно опасным одновременно.

В одном из переходных залов нас встретила последняя преграда перед центром. Группа падших ангелов, некогда служивших Люциферу, стояла в боевом строю. Их крылья были почернены от веков пребывания в Аду, а глаза горели чернотой Падение.

— Михаил, — произнёс их предводитель, которого я узнал, как Молоха, некогда одного из серафимов. — Брат мой, ты пришёл забрать последнее наследие нашего господина?

— Я пришёл остановить того, кто хочет использовать это наследие во зло, — ответил спокойно

— А разве мы не имеем права на силу того, кому служили? — спросил другой падший, Астарот. — Мы следовали за Люцифером в войне, в изгнание, мы делили с ним его страдания. По какому праву ты отнимаешь у нас последнюю связь с нашим господином?

Боль в их голосах была реальной. Эти существа потеряли всё — дом, цель, даже надежду на искупление. Крылья Люцифера были для них не просто источником силы, но символом того времени, когда они ещё не были отверженными.

— Потому что Люцифер сам отказался от этой силы, — ответил мягко. — Он выбрал свой путь. Вы можете выбрать свой.

— Выбрать? — горько рассмеялся Молох. — Какой выбор у нас есть, брат? Вечность в Аду или небытие? Ты предлагаешь нам покаяние? После всего, что мы сделали?

Я посмотрел на каждого из них, этих некогда величественных существ, сломленных изгнанием и отчаянием. В их лицах я видел отражение собственных страхов — что будет, если и я совершу ошибку? Что будет, если и мне придётся выбирать между верностью и справедливостью?

— Да, — сказал я просто. — Я предлагаю вам покаяние. Дверь к искуплению никогда не закрывается полностью.

Падшие ангелы замерли. В их глазах появилось что-то, чего там не было веками — надежда.

— Ты… ты говоришь серьёзно? — прошептал Астарот.

— Архангелы не лгут, — ответил. — Но сначала помогите мне остановить Сусанно. Докажите, что вы способны на правильный выбор.

Молох медленно опустил оружие.

— Мы… мы поможем, — сказал он дрожащим голосом. — Но не из-за обещанного искупления. Мы поможем, потому что не хотим, чтобы наследие нашего господина было осквернено безумцем.

Наша группа увеличилась до дюжины существ. Вместе мы наконец достигли центральной точки Пандемониума.

Входная дверь была настоящим произведением искусства — двухстворчатая конструкция из белого золота и платины, украшенная изображением шестикрылого Ангела. На