Цветочная сеть - Лиза Си

Пришлось пуститься в пространные объяснения про «Пион», трупы в Пекине, триады и сегодняшнее открытие.

— Ничего странного, — буркнула Лори, скрестив руки на животе. — Логичный ход для триад.

Переварив заявление Лори, агенты заговорили все разом. Наконец Лори предупреждающе подняла руки:

— Послушайте, согласно сводкам Интерпола, на международной торговле дикими животными зарабатывают около десяти миллиардов долларов в год, причем половину из них незаконно. В Калифорнии объем нелегальной торговли медвежьими органами оценивается примерно в сто миллионов долларов. Понятно, к чему это ведет?

Когда все покачали головами, Лори пояснила:

— Такая контрабанда приносит больше прибыли, чем незаконная продажа оружия, и уступает только торговле наркотиками. Но у вас в десять раз больше шансов встретить прохожего с кошельком, в обуви или с ремнем из кожи редкого животного, чем с карманами, набитыми наркотой. Подумайте об этом.

— Почему?

— Потому что, — ответила Лори, — в обладании животными зачастую нет ничего незаконного. Можно принять участие в параде с пандой — одним из самых редких животных в мире, — никто и глазом не моргнет. А теперь попробуйте выйти с пулеметом или героином — и вас упекут в тюрьму. Но, как вы знаете, Дэвид, мы при любой возможности преследуем нарушителей в судебном порядке, когда можем.

— Как с теми улитками?

— Да, но не только. Пару лет назад у нас был случай, связанный с контрабандой медвежьей желчи. Не помню, работал ты тогда помощником прокурора или еще нет. Таможня открыла сумку одного парня в аэропорту и нашла таблетки, флаконы и какие-то катышки, похожие на мышиный помет. Оказалось, контрабандист пытался провезти почти пять кило медвежьей желчи на сумму около миллиона долларов по тем временам. Кроме того, были и другие препараты, в основном безвредные, но желчи оказалось достаточно, чтобы получить тюремный срок в двадцать один месяц.

— Вернемся к тому, что вы сказали о триадах, — попросил Дэвид Лори. — Как они вписываются в эту схему?

— Вы что, не слушали? — раздраженно спросила она. — Выгодное дельце. Практически нет конкуренции. Рынок растет. Риск ничтожен. Наши агенты не стерегут за каждым углом, никто не настучит в полицию и не попытается вас убить. А если вас поймают, вместо двадцати лет в федеральной тюрьме разве что отвесят легкий подзатыльник. Но тут замешаны не только триады. В контрабанду втянуто множество различных организованных преступных группировок.

— Например?

— Крайние расисты, члены «Свободных граждан Монтаны»[64] — все эти чокнутые в Монтане и Айдахо. Незаконный отстрел барибалов[65] и продажа их желчного пузыря и лап — один из основных способов сбора средств для боевиков. Дилеры продают желчные пузыри и лапы в корейских и китайских кварталах по всей стране, а также экспортируют их в Азию.

— Билли и Хэйлай, должно быть, покупали у ковбоев свежие желчные пузыри, — высказала догадку Хулань.

Но Дэвид сомневался.

— А если человек не расист? — спросил он у Лори. — Могут обычные люди отстреливать медведей ради денег?

— Вы с луны свалились? — хмыкнула та. — Мы отстреливаем около сорока тысяч медведей в год, и большинство из них погибает на законных основаниях — с разрешениями и всеми прочими документами. Даже икотник — любитель, который выезжает в лес только на выходные, испытывает искушение отбить деньги на лицензию и бензин.

— О каких суммах идет речь?

— За свежий желчный пузырь? Насколько я слышала, от двух до восьмидесяти тысяч, — ответила Лори.

— Для Монтаны это целая куча денег, — присвистнул Дэвид.

— Это где угодно куча денег, — поправила Хулань.

— Вот почему мы находим по всему миру почти целые туши медведей, у которых изъят только желчный пузырь, — продолжила помощница прокурора. — Если в Китае завалить медведя и продать его желчный пузырь или живого зверя медвежьей ферме, можно выручить примерно пятьсот долларов США, а это больше средней годовой зарплаты. Отличный стимул, если вам интересно мое мнение, вот только есть проблемка: в Китае самые строгие наказания в мире за истребление медведей, потому что там они находятся под большей угрозой исчезновения, чем в любой другой стране. Малайский медведь, гималайский медведь, панда — все они в списке исчезающих видов. Убьете панду — у которой, кстати, и медвежьей желчи нет, потому что это не настоящий медведь, — и вас приговорят к смерти. Убьете гималайского медведя — и будете клепать кроссовки на тюремной фабрике следующие сто лет или около того. Выращивать медведей и продавать их желчь тоже незаконно, но в Китае такое случается.

— А что это за медвежьи фермы? — спросила Хулань.

— Вы не знаете? Ученые в вашей стране нашли способ добывать желчь, не убивая зверя. Но, вообще-то, мы мало знаем об этих фермах, — призналась Лори. Она встала и подошла к окну, затем повернулась к собравшимся и широко раскинула руки: — Мировой рынок натуральных лекарственных средств огромен, если говорить обо всем в комплексе: травах, продуктах животного происхождения, кореньях. В США тратят на такие препараты бешеные деньги, учитывая количество народу, увлеченного холистической медициной[66], и азиатское население. Эти средства дешевы по сравнению с западной медициной и, похоже, эффективны во многих случаях. Но именно здесь и возникают сложности. Мы можем отучить людей носить натуральные шубы или украшения из слоновой кости, но как убедить родителей, чей ребенок умирает от редкой формы рака печени, что нельзя рисковать и давать малышу медвежью желчь? Как заставить врача, поклявшегося защищать человеческую жизнь, не прописывать препарат из носорожьего рога, если тот твердо верит, что он спасет пациента?

Все затихли. Дэвид, Хулань, Джек Кэмпбелл и Питер Сунь пытались переварить услышанное.

— У нашего правительства есть и другие проблемы, — продолжила Лори. — Китайцы производят тысячи различных патентованных лекарств, которые привозят сюда и продают в китайских аптеках, кабинетах иглотерапевтов, магазинах здоровой пищи. В основном их реализуют без рецепта и лечат ими все подряд: головную боль, грипп, простуду, боль в спине, рак.

— Ив чем проблема? — спросил Дэвид.

— Допустим, какая-нибудь мамочка в Брентвуде купила немного китайского сиропа от кашля для своего ребенка. В инструкции написано: принимать по чайной ложке два раза в день. Она думает: почему бы не давать лекарство четыре раза в день? А еще лучше — каждые четыре часа, как «Робитуссин»[67]. Она