Цветочная сеть - Лиза Си

— Да черт вас всех подери! Мне сказали: ты едешь в Америку, потом приезжаешь домой и получаешь юани. Я мечтал заработать на автомобиль. Мечтал, что смогу стать шофером для иностранцев. А что в итоге? Я приезжаю в Америку. Полицейский заглядывает мне в рот. Он сует пальцы мне в задницу. Я думаю: сейчас он пустит пулю мне в голову. У моих детей не будет отца. Моя жена выйдет замуж за лапшичника Чжоу, который засматривается на нее уже много лет. И я думаю: может, и не нужна мне эта машина? Может, я хочу остаться в живых? Лучше быть бедняком в Китае, чем мертвым в этой ужасной стране. Будь я проклят!

Тирада — пронзительная и громкая — закончилась так же внезапно, как и началась. Повисла мертвая тишина, затем Спенсер Ли засмеялся:

— Садись. Выпей чашку чая.

— Угу, — пробурчал Чжао, все еще на взводе.

Когда принесли чай, Спенсер Ли полез проверять

товар. Увидев контрабанду, Чжао изобразил любопытство:

— Что у вас там?

— Медвежья желчь.

— Мне даже не сказали, что я везу в Штаты.

— Да, но тебе заплатят, помнишь?

Когда Спенсер Ли взвесил кристаллы, Чжао спросил:

— Где вы ее берете?

— Не твое дело.

— Мне можно рассказать, я пойму. В следующий раз сделаю работу еще лучше.

Возникла пауза, пока Ли размышлял.

— Пожалуй, ты неплохо себя показал, раз добрался сюда, верно? — Чжао не ответил. — В Цзилине слишком много корейцев. Они не заслуживают доверия, а товар ценный. Провинция Хэйлунцзян слишком далеко: достаточно близко к Пекину, если лететь, но это опасно, а доставлять товар в Пекин по суше тяжело. Так что мы получаем продукцию из провинции Сычуань.

В фургончике Хулань напомнила остальным:

— Там Гуан Минъюнь отбывал срок в трудовом лагере.

Дэвид подумал: «Ага, а еще твой отец и начальник Цзай».

Аппаратура снова затрещала, и раздался голос Спенсера Ли:

— Вокруг Чэнду сотни медвежьих ферм, и полиции плевать, что там продают и покупают. Понимаешь? Мы едем в аэропорт, говорим таможенникам, что медвежья желчь с фермы с лицензией. Все легально. Никаких проблем.

— Тогда почему некоторые кристаллы во флаконе, а некоторые россыпью?

— Разные продукты, разные фермы, та же цена.

— Но на одном флаконе эмблема «Панда бренд». Это же компания Гуан Минъюня.

— И что?

— Неужели сам Гуан Минъюнь работает на вас?

Когда Хулань перевела диалог, Дэвид поразился смекалке Чжао. Маленький китаец явно решил потешить самолюбие Спенсера Ли.

— У Гуан Минъюня много разных предприятий, — уклончиво ответил Ли.

— Понятно, — сказал Чжао и словно бы задумался о чем-то. — То есть Гуан Минъюнь тоже состоит в «Возрождающемся фениксе»?

— Любопытство сгубило кошку, — хмыкнул Спенсер Ли. — Гуан Минъюнь любит деньги, и я люблю деньги. Ты тоже любишь деньги. Больше тебе знать не положено.

Чжао разнервничался и вернулся к роли подхалима:

— Вы ведь в следующий раз воспользуетесь моими услугами, да? Я привезу еще больше, я буду вам полезен. Может быть, останусь в Америке?

— Посмотрим, — отрезал Спенсер Ли.

— Что мне делать дальше? У вас есть для меня поручения?

— Следуй первоначальному плану и возвращайся в Китай. В следующий раз, когда мне понадобится курьер, я попрошу Цао Хуа связаться с тобой.

Группа в фургоне услышала звон чайных чашек, затем ножка стула чиркнула по полу, а Спенсер Ли расстегнул молнию на бумажнике:

— Вот деньги. Попрошу отвезти тебя в гостиницу. Ни во что не ввязывайся. Завтра мы доставим тебя в аэропорт. Ты хорошо поработал на нас. Я тебя отметил на будущее.

Чжао рассыпался в благодарностях. А Хулань скомандовала:

— Это сигнал. Пойдемте!

Они подошли к входной двери и позвонили в звонок. Когда Спенсер Ли открыл, Джек Кэмпбелл объявил:

— Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание…

Даже сидя в комнате для допросов в федеральной тюрьме, Спенсер Ли не утратил наглости. Во всяком случае, вел он себя еще более надменно и упорно отказывался от права на адвоката и на телефонный звонок. Казалось, Спенсер убежден, что выпутается исключительно благодаря остроумию. И лишь в том, как он беспрерывно курил, проскальзывало беспокойство.

По настоянию Дэвида Хулань и Питеру запретили участвовать в допросе. Стоя по другую сторону зеркального стекла, они видели профиль Спенсера Ли, сидящего у стола, и Дэвида, устроившегося напротив подозреваемого. Их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, и горячность, с которой говорил каждый из них, ощущалась даже сквозь стекло.

— Правда ли, что вы правая рука главаря банды «Возрождающийся феникс»?

— Банды «Возрождающийся феникс»? Я же говорил вам, что у нас общество братской взаимопомощи.

— Вы со своими приспешниками зафрахтовали судно под названием «Китайский пион» в декабре прошлого года. В начале января вы собрали китайских иммигрантов и нелегально привезли их в Америку. В шторм экипаж покинул корабль.

Ответа не последовало.

— У кого вы покупаете в Китае медвежью желчь?

И снова молчание.

— Как в вашей схеме были задействованы Билли Уотсон и Гуан Хэнлай?

— Мне не знакомы эти имена.

— Разве они не были вашими курьерами?

— Я не понимаю, о чем вы, — ровным голосом произнес Спенсер Ли.

— Расскажите мне о ваших взаимоотношениях с Гуан Минъюнем.

— С Гуан Минъюнем? — Бандит сделал вид, что задумался.

— Вы сегодня вечером говорили с мистером Чжао про Гуан Минъюня.

— Должно быть, вы ослышались. — Спенсер Ли зажег очередную сигарету.

— Я задам вопрос еще раз, — спокойно сказал Дэвид. — Не могли бы вы рассказать о причастности Гуан Минъюня к контрабанде лекарств, изготовленных из органов животных, находящихся под угрозой исчезновения?

— Я устал от ваших вопросов, — пробурчал Ли.

— Судя по отметкам в паспорте, вы регулярно ездили в Китай и обратно, — продолжил допрос Дэвид.

— Месяц там, месяц здесь. Ничего незаконного.

— Не всякому китайцу так легко удается получить визу.

— Видите ли… — Китаец