Тигран Великий - Тигрис Рафаэль

во главе с вожаком Хати. Мне даже показалось, что он узнал меня, ибо направил хобот в мою сторону и издал протяжной трубный рёв. Вокруг суетились индусы-погонщики. На спинах у слонов были установлены большие короба, где могли расположиться лучники и метатели дротиков. Боевой слон был подобен мобильной крепостной башне, откуда можно было поражать противника, и эта была очень внушительная военная сила.

В тот же вечер царь собрал военный совет.

– Римляне осадили столицу и разрушают её стены, – начал Тигран, – мы не допустим этого, и потому я намерен завтра же приступить к уничтожению вражеского войска. Сил для этого вполне достаточно. У нас двукратное превосходство.

– Мецн Тагвор, – обратился я, – позволь не согласиться с тобой. Численность римлян очень обманчива.

– Сюда прибыло всего три легиона, – парировал царь, – я лично считал штандарты.

– Это ложное впечатление. Лукулл хитёр. Он умело замаскировал лагерь, и потому я не берусь судить об истинном числе легионеров.

– Соломон прав, Мецн, – добавил Меружан, – римляне большие любители маскировок. У них даже есть особые специалисты по этому делу.

Царь нахмурил брови. Было очевидно, что ему неприятны наши слова.

– Что вы предлагаете? Мы собрали по всей Армении много воинов, пригнали боевых слонов. Наша конница по числу превосходит вражескую. Что ещё нужно, чтобы разбить врага? Меня крайне удивляют ваши пораженческие настроения.

– Это не пораженчество, – ответил я, – враг опытен и коварен. Нам надо пока ограничиться короткими вылазками и спровоцировать римлян на тактическую ошибку.

– Чушь всё это! – вскликнул царь – у нас мало времени. Они могут захватить город. Манкей долго не протянет без нас.

– Надо дождаться отряд Сиракса, – вставил Шанпоч, – арцахцы храбрые вояки. Без них нам придётся туго.

– Пустое, – возразил Мецн, – в два раза превосходя противника числом, мы не имеем права медлить.

Я понял, что Мецн решил атаковать и это решение было окончательным. Ошибочно или нет, но другого выхода у него не было. Мецн знал о предательской деятельности наследника, всячески подбивавшего горожан открыть перед легионами крепостные ворота, и потому ему необходимо было разгромить римлян здесь, на виду у жителей Тигранакерта, а затем победоносно войти в столицу и публично наказать предателей.

Царь склонился над расчерченной картой.

– Завтра с утра ты, Вараздат, поведёшь своих солдат и прижмёшь легионеров вон к тем холмам. Сил у вас для этого предостаточно.

– Мецн Тагвор, – ответил Вараздат, – позволь нам атаковать не с утра, а позднее.

– Это почему же? – удивился царь.

– Ранним утром лучи осеннего солнца ослепят наших лучников и атака получится неэффективной, – ответил Вараздат.

Царь призадумался. Он посмотрел на карту и воочию убедился в сказанном. Римляне умышленно расположились так, чтобы атакующим мешало утреннее солнце. На юге был центр римского войска и уже на западе сосредоточился многочисленный левый фланг. Ударь армяне по центру вражеского войска, правый фланг зашёл бы им в тыл и сомкнулся с сильным левым. Эту опасность хорошо поняли и царь, и его зорапеты. Но сражение должно было начаться утром, а правый фланг надо было изолировать любой ценой.

– Ты прав, Вараздат, – согласился царь, – в таком случае мы ударим по центру всей имеющейся конницей, а на правый фланг пошлём боевых слонов с пехотой. Слон, ослеплённый солнцем, будет лучше подчиняться приказам погонщиков и прижмёт легионеров к холмам.

– Отличный замысел! – воодушевился Шанпоч, – позволь мне Мецн нанести удар по вражескому центру.

Царь с удивлением посмотрел на него.

Удар по центру считался самым решающим и его должен был осуществить опытный и хладнокровный полководец. На протяжении многих лет эту роль выполнял Баграт. Его тяжёлая конница, построившись клином вперёд, грозно мчалась на врага. Впереди скакал сам Баграт. Он уверенно вёл армян на частокол вражеских копий. Трудно выстоять в пешем строю перед мчащимися на тебя вихрем катафрактариями. Не выдерживая психически, враг, ещё до рукопашной схватки, бросал оружие и в панике убегал. Такая тактика до сих пор приносила успех армянам. Каждый раз Баграт наносил противнику сокрушительный удар, который решал исход сражения. Это он приносил победы к ногам своего повелителя. Перед ним рассыпались армии непокорных азиатских царьков. Это он пожинал славу непобедимого полководца армян. Но Баграта, увы, уже не было срели нас, и Шанпоч решил, что настал его черёд.

– Ты же не конник, Вреж, – засомневался Тигран, – неужели поменяешь свой короткий меч на массивное копьё?

Царя можно было понять. Одно дело вести рукопашные бои и совсем другое мчаться на коне, одетым в тяжёлую броню. Одного страстного желания было недостаточно. Сможет ли Шанпоч так же уверенно повести айрудзи на устрашающий частокол вражеских копий? Ведь именно от его хладнокровия и уверенности зависела судьба главного удара и последующий исход сражения.

– Вот увидишь, Мецн, я разобью римлян. Они побегут отсюда до самой Антиохии! – с восторгом сказал Шанпоч.

– Хорошо, – согласился царь, у которого не было иного выбора – быть посему. Тогда ты, Вараздат, ударишь по левому флангу и добьёшь врага.

– Добивать врага самое приятное дело в сражении, – услышал я сзади знакомый сильный голос.

Все обернулись и увидели медленно заходящего в шатёр царя Митридата.

– Я не мог оставаться в стороне, – сказал он, всматриваясь в наши удивлённые лица, – ведь из-за меня разгорелся этот сыр-бор, и вот я тут, рядом с моим зятем.

– Сколько ратников прибыло с тобой? – спросил обрадовавшийся, было, Тигран.

– Ни одного, – невозмутимо ответил Митридат, – со мною только моя свита.

– Как! Ты пришёл сюда без армии? – воскликнул Меружан.

– Увы, без армии, – невозмутимо ответил царь Понта.

На лицах присутствующих появилось плохо скрываемое возмущение. Какая польза от Митридата, если он явился накануне сражения без войска?

– Мои солдаты взяли под защиту города Понта. Ведь если вы завтра разобьёте римлян, они побегут обратно в моё царство и тогда наше войско станет их добивать, – заявил Митридат, – я же пришёл сюда исключительно из родственных чувств.

– В таком случае я не нуждаюсь в твоём участии. Ты можешь быть свободен – с обидой произнёс Мецн.

На лице у Митридата появилась ухмылка.

– Погоди, Тигран, не кипятись. Неужели я сам больше ни на что не гожусь, если рядом нет моих солдат? Ведь в таком деле как война с Римом нужен хороший советчик.

– Ну, какой ты можешь нам дать совет, когда мы уже без тебя всё предусмотрели? – несколько смягчился Мецн.

– Предусмотрели, говоришь? – произнёс Митридат с укоризной, – а коли так, то почему не придерживаетесь общепринятых канонов?

– Каких? – удивился царь.

– Надо перед решающей битвой задобрить Богов. Иль ты уже позабыл про наши традиции?

– Да, да, – засуетился Мецн, – конечно надо принести им достойную жертву.

– Чтобы