Холодные чары. Лед в истории человечества - Макс Леонард

«Корабль-айсберг» (bergship), сделанный изо льда и укрепленный сталью или древесиной, можно было бы построить быстро и дешево, он был бы прост в обслуживании и, что самое главное, непотопляем – ведь лед по своей природе остается на плаву. А если корпус получил бы повреждения, пробоины всегда можно было бы просто заделать новым льдом. Такой корабль мог бы стать гигантской платформой для дозаправки и снабжения авиации. Пайк представлял его длиной в 600, а то и 900 метров. Подобных конструкций еще не существовало, и ни одно военное новшество не могло бы быть столь полезным – и столь неожиданным для врага[213]. По крайней мере, такова была его теория.

И Пайк принялся изучать лед в своем характерном стиле. Встреча со специалистом по этому вопросу, еврейским эмигрантом из Австрии, профессором Германом Марком из Нью-Йорка, убедила его в исключительной теплоемкости воды (а значит, в ее способности, однажды замерзнув, долго оставаться в этом состоянии), а также в том, что даже небольшая термоизоляция может сделать айсберг еще более долговечным. Все это звучало обнадеживающе. Тем не менее у льда в чистом виде была серьезная проблема: он отличался непредсказуемой хрупкостью, а природные айсберги и ледяные поля оказывались либо слишком маленькими, либо слишком уязвимыми перед волнами.

А как насчет искусственно созданного льда? А что, если, как в случае с металлическим сплавом, добавить другое вещество, чтобы придать льду прочность? Марк начал эксперименты, чтобы проверить именно эти возможности. Сотрудничая с лесопилкой в Канаде, он получил невероятно прочные ледяные листы, для производства которых воду смешивали с опилками. Лед, по некоторым оценкам того времени, требовал для своего производства всего 1 % энергии, необходимой для производства такой же массы стали. Еще одним преимуществом было то, что опилки значительно замедляли таяние льда.

Пайк дал своему проекту кодовое имя «Хабаккук»[214] и передал его Маунтбеттену – единственный способ, как он мог заставить свою идею «всплыть», – в плотной папке документов, озаглавленной «Гигантское непотопляемое судно с функциями плавучего аэродрома»[215]. Маунтбеттен был очарован, а вскоре и Черчилль разделил его увлечение: «Преимущества плавучего острова или островов, даже если они будут использоваться только как заправочные станции для авиации, настолько поразительны, что в данный момент они не требуют дополнительных обсуждений», – написал премьер-министр в своем меморандуме [18].

Несмотря на такой энтузиазм со стороны высших властей, Пайк и его необыкновенный план имели много противников. Тем не менее, учитывая жизненно важный характер проблемы («Единственное, что действительно пугало меня во время войны, была угроза от подводных лодок», – позже написал Черчилль [19]), проект продвигался быстро.

Пайку нужно было провести дополнительные испытания, и для этого он обратился к Максу Перуцу. Перуц был евреем из Австрии, ученым, изучавшим кристаллографию в Кембридже. Наибольшую известность ему принесла работа над гемоглобином, но он также исследовал процесс, при котором снежные кристаллы превращаются в лед. Пайк уже связывался с ним ранее, во время проекта «Плуг»; тогда план заключался в том, чтобы сделать вид, что Британия отступает из Норвегии, но на самом деле спрятать снегоходы в туннелях, пробуренных в леднике[216]. «Несмотря на мои исследования ледников, я не был совершенно уверен в прочности льда и не мог найти ничего об этом в литературе», – написал Перуц в ответ и принялся за работу [20].

К концу 1942 года Пайк передал Перуцу отчет Германа Марка об укреплении льда (по случайному стечению обстоятельств Перуц был студентом Марка в Вене) и устроил его в морозильной камере, расположенной на пяти этажах ниже мясного рынка Смитфилд в Лондоне. Там, при температуре –18 °C, в электрически обогреваемом костюме, Перуц руководил группой коммандос и студентов, которые тестировали композитные материалы изо льда. «Мы построили большой воздушный туннель, чтобы заморозить массу из мокрых древесных опилок, и распилили укрепленный лед на блоки. Наши испытания вскоре подтвердили результаты Марка [и его помощника]. Блоки льда, содержащие всего 4 % опилок, по прочности на единицу веса были равны бетону», – написал Перуц [22]. «В честь создателя проекта мы назвали этот укрепленный лед пайкеритом».

Примерно в это время состоялся показательный эксперимент в ванной в Чекерсе. Маунтбеттен поехал туда из Смитфилда с несколькими килограммами пайкерита в термосе с сухим льдом, чтобы продемонстрировать Черчиллю его способность выдерживать пребывание в воде, будь то воды Атлантики или горячая вода из крана. Черчилль, независимо от того, был ли он в ванне, был впечатлен.

Пайкерит сначала казался чудо-материалом, «прочным, как лед, но не более тяжелым», по словам Перуца. «Он может быть обработан, как дерево, и отлит в формы, как медь; погруженный в теплую воду, он образует защитную оболочку из мокрых опилок на своей поверхности, которая защищает внутреннюю часть от дальнейшего таяния». Однако был один серьезный недостаток: текучесть даже в холодном состоянии, также известная как «ползучесть». «Хотя лед тверд под ударом топора, он мягок для постоянного воздействия силы тяжести», – сообщил Перуц [23]. Его команда установила, что, если пайкерит не поддерживать при температуре –20 °C, ледяной корабль будет медленно прогибаться под собственным весом, а чтобы удерживать такую низкую температуру, потребуется холодильная установка и сложная система воздуховодов.

Тем не менее планы продолжали разрабатываться. Потери от подводных лодок начали расти катастрофическими темпами, и Черчилль становился все более нетерпеливым. К марту 1943 года Пайк находился на озере Патриция в Канадских Скалистых горах, наблюдая за тем, как группа сознательных отказчиков[217] (которым не говорили, что именно они строят) создавала модель корабля-айсберга. Длиной в 18 метров и шириной в девять, она была примерно в 50 раз меньше настоящего корабля.

С этого момента проект стал терять свою первоначальную динамику. Инженерный комитет представил пессимистичную оценку морской пригодности судна, сроков и предполагаемых затрат, но дело также теряло силу, поскольку, по мере того как 1943 год продолжался, проблемы в Атлантике начали решаться. Среди прочего подводные лодки стали уничтожать быстрее, чем их могли строить, благодаря большему количеству сторожевых кораблей, улучшенному оружию и тактике; а самолеты с большими топливными баками теперь могли проводить больше времени в небе над Атлантикой. Затем обновленный договор с Португалией дал ВВС Великобритании базу на Азорских островах.

Стратегическая необходимость в гигантском ледяном корабле быстро исчезала, однако Маунтбеттен и Черчилль решили не отказываться от презентации проекта «Хабаккук» на Квебекской конференции в августе (сам факт того, что оба мужчины поехали туда на лайнере «Королева Мэри» (Queen Mary), свидетельствует о том, как покорялся Атлантический