100 великих загадок древней истории - Андрей Юрьевич Низовский

объекты, связанные с солнечной символикой, стоят на горизонтальной платформе. Один из этих объектов, традиционно связанных с солнечной баркой и обычно располагающийся на корме – цветок лотоса. Его также можно увидеть на рельефах в Дендере: это так называемое «гнездо лампы»!

Божество, изображенное на коробке-«генераторе», – это Хех, поддерживающий встающее солнце, – сцена, широко известная в Египте. Хех был одним из восьми богов, существовавших до сотворения мира. Подобно джеду, он являлся олицетворением вечности. Его имя означает «миллион» или вообще очень большое число. В то время как джед символизирует «постоянную» вечность, Хех олицетворяет вечную смену циклов. Древние египтяне считали, что есть объекты вечные, которые существовали всегда – небо, солнце, земля. Но вечность солнца вовсе не являлась гарантией того, что завтра солнце вновь возвратится из царства мертвых и поднимется из-за горизонта! Это могла гарантировать только вечная смена циклов, символически представленная Хехом.

С учетом всех этих представлений рельефы Дендеры обретают смысл. Один рельеф изображает заход солнца в последний день старого года, второй, зеркально противоположный ему, – восход солнца в первый день нового года. Третий сюжет олицетворяет вечность этого цикла.

Очевидно, что среди всех этих фактов гипотезе об электрическом освещении не остается никакого места. Как это часто бывает, вся теория «света фараонов» основана на полном пренебрежении результатами работы ученых и основана исключительно на расхожем понятии «мне это что-то напоминает». Что же касается ответа на вопрос о том, каким образом освещались древнеегипетские скальные и подземные сооружения, то получить его мы можем от… самих древних египтян. Дело в том, что среди руин поселков строителей гробниц в Долине царей археологи нашли подлинные документы, где писцы с бухгалтерской точностью зафиксировали, сколько ламп, какое количество масла, сколько фитилей и какой длины ежедневно выдавалось каждому рабочему. Так что вопрос о том, как освещались древнеегипетские подземелья, вообще не представляет собой никакой тайны!

Неугасимые лампы

«Вечные» лампы, способные гореть сотни и даже тысячи лет, – возможно ли такое?

Если верить сообщениям античных и средневековых авторов, – да. Судя по всему, для людей того времени эти таинственные лампы являлись хотя и не рядовым, но вполне обычным явлением. Современные исследователи насчитали от 150 до 170 упоминаний о таких лампах в сочинениях естествоиспытателей, историков и географов прежних эпох. Правда, справедливости ради надо сказать, что во многих случаях эти авторы ссылались друг на друга и приводили одни и те же факты, порой дополняя их неизвестно откуда взятыми подробностями, и далеко не все их сообщения выглядят убедительными. Но, тем не менее, здесь есть о чем поговорить.

О существовании неугасимых ламп рассказывали в Индии, Китае, Египте, Греции, Италии, Великобритании, Ирландии, Франции и других странах. Наиболее распространенный сюжет: некто (землекопы, строители, ученые, грабители) проникают в древнюю гробницу и обнаруживают там горящую лампу, зажженную несколько столетий назад и продолжающую гореть, не имея никакого видимого источника энергии. При попытке вынести лампу на открытый воздух она гаснет. Множество ламп были повреждены или разбиты из-за того, что проникшие в гробницу люди суеверно считали их «изобретением дьявола» или каким-то другим магическим предметом. По этой причине подлинные лампы, как считается, не дошли до наших дней.

Во многих странах существовали предания о неугасимых лампах

Одно из наиболее известных свидетельств существования неугасимых ламп содержится в «Описании Эллады» Павсания (II в. н. э.). Рассказывая о чудесах афинского Акрополя, Павсаний упоминает некий золотой светильник, горевший в храме Афины Полиады. Этот светильник, изобретенный Каллимахом, заправлялся маслом лишь один раз в год:

«Афине посвящен как город, так и вся вообще страна; и те, у кого принято по своим демам почитать других богов, ничуть не меньше чтут Афину. Это же священнейшее ее изображение, почитавшееся всей общиной за много лет до того, как из деревенских поселков они все сошлись вместе, находится теперь в акрополе […] А золотой светильник для богини сделал Каллимах. Наполнив маслом лампаду, афиняне ожидают того же дня в следующем году; масла же в лампаде хватает на все время от срока до срока, при этом лампада горит и днем и ночью. Фитиль делается из карпасийского льна, который один из всех видов льна не уничтожается огнем. Сделанный из меди ствол финикового дерева, устроенный над лампадой и доходящий до крыши, вытягивает копоть наружу. Каллимах, сделавший эту лампаду, далеко опередивший первейших художников в данном искусстве, настолько превосходил всех их по изобретательности в технике, что первый стал буравить мрамор и за это присвоил себе, а может быть получил от других, имя Какизотехнос (Порицающий чужое искусство)»[4].

На свидетельство Павсания ссылаются все, кто когда-либо писал о неугасимых лампах, однако необходимо отметить, что речь здесь идет все-таки о светильнике, хотя бы раз в год, но нуждающемся в горючем. Следовательно, гореть сто лет без подпитки такие лампы не смогли бы. Интересна и упомянутая Павсанием деталь: фитиль лампы делался из особого вида льна, «который не уничтожается огнем». Скорее всего, речь здесь идет о «горном льне» – асбесте, и, возможно, отчасти в этом и кроется секрет «вечности» неугасимых ламп.

Тот же Павсаний упоминает о неугасимом огне, горевшем у подножия статуи бога Пана в посвященном ему храме в Аркадии[5]. Из различных источников известно о неугасимом огне на алтаре храма Аполлона Карнейского в Кирене. Огонь на алтаре символизировал присутствие бога. Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» отмечает распространенность этого обычая в Греции и сообщает некоторые интересные подробности о нем:

«В Греции, там, где существует служение неугасаемому огню, например, в Дельфах или Афинах, забота о его поддержании возложена не на девушек, а на старых дев. Если он случайно потухал, как, например, потух священный огонь в Афинах при тиране Аристионе, или в Дельфах, когда храм был сожжен персами, или затем в Риме во время борьбы с Митридатом и междоусобных войн, когда огонь исчез вместе с алтарем, – его нельзя было зажечь от другого огня: его следовало зажечь чистым, не оскверненным лучом солнца. Огонь этот добывают преимущественно с помощью зажигательных стекол, которые имеют вид пустых внутри равнобедренных прямоугольных треугольников, обращенных вершинами в одну точку. Их ставят против солнца. Лучи его, всюду преломляясь, собираются в центре в одну точку, проходят через разрежающийся при этом воздух и затем зажигают лежащее возле легкое и вполне сухое вещество, так как лучи, отражаясь, становятся огненным телом»[6].

В приведенном выше отрывке Плутарх ясно говорит о том, что «неугасимый» огонь все-таки нуждается в поддержании. Тот же автор