Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

в поле зрения стремительно возникли четыре тени. Три появились спереди, одна – сзади. Поскольку рожок все не смолкал и времени оставалось все меньше, убийцы побросали свои духовые трубки, тем более что Аалийя была по-прежнему прикрыта толстым церемониальным плащом, и обнажили мечи.

На Регара набросились сразу трое, прижимая Кулака к полу. Лязг стали сопровождался лишь натужными вдохами и глухим уханьем – не было слышно ни единого крика. Эта сосредоточенная тишина говорила о мастерстве убийц.

Метнувшись наперерез четвертому налетчику, который подбегал сзади, стремясь добраться до Аалийи, Канте выхватил свой церемониальный меч. Этот изогнутый клинок был его единственным оружием, но сталь есть сталь, и кончик у него был острым.

Он сразу узнал темное одеяние убийцы, перевязанное ремнями на бедрах, коленях и локтях, так что ухватиться в случае рукопашной было тут особо не за что. Голову и лицо его противника плотно обматывала темная ткань, оставляя открытыми только глаза. Можно было не сомневаться, кто сейчас противостоял им.

«Братство Асгии…»

Это была та самая группа наемников, которая похитила Канте и доставила его Микейну прошлой зимой. Таланты Братства были способны обескуражить и куда более опытного бойца, но это не помешало Канте встать на защиту Аалийи.

Он поднял свой меч.

Явно ничуть не впечатленный, налетчик даже не замедлил бега, в последний момент взмыв в воздух в высоком прыжке. Канте попытался сделать ложный выпад влево, но убийцу было не одурачить. Меч его пробил защиту принца и уже нацелился ему в горло.

Повинуясь инстинкту, Канте предпринял единственное возможное действие – выбросил свободную руку вперед и просто ухватился за клинок. Острое лезвие не встретило податливой плоти. Его сталь звякнула о бронзовую ладонь искусственной руки Канте.

Глаза нападавшего потрясенно сузились.

Канте воспользовался этим моментом, чтобы вонзить свой собственный меч в живот убийцы. Изогнутый клинок по длинной дуге скользнул из-под грудной клетки высоко вверх, пронзив сердце. Подпитываемый паникой, удар Канте вздернул налетчика на цыпочки. На один томительный миг тот повис на воздетом вверх мече. Сквозь ткань, обмотанную вокруг рта, густо хлынула кровь. А затем его тело завалилось назад вместе с пронзившим его мечом, выдернув его у Канте из пальцев.

«Нет!..»

Принц метнулся следом, особенно когда услышал быстро приближающийся мягкий топоток сандалий другого убийцы. Ухватился за рукоять меча и дернул, одновременно разворачиваясь.

Однако фигура в черном бросилась прямиком к Аалийе, проскочив даже мимо Регара, который ошалело покачивался на коленях – одна рука у него безвольно повисла, меч валялся на мраморе. Рядом с ним в расползающихся лужах крови распростерлись два трупа в черном.

Третий убийца не потрудился прикончить раненого Кулака.

«Только не тогда, когда истинная цель уязвима и беззащитна».

Канте наконец выдернул свой меч, но было уже слишком поздно. Убийца уже ухватился за тяжелый плащ, намереваясь сдернуть его.

Но в этот момент Аалийя сама выскочила из-под него, взмахнув своим церемониальным мечом – своим настоящим Черным Шипом, который тут же вонзила убийце под подбородок, дернув вбок. С разорванной до позвоночника шеей тот повалился назад, соскальзывая с меча, и рухнул замертво.

Канте поспешил к ней, высоко подняв свой клинок.

Регар, спотыкаясь, присоединился к ним, оставляя за собой кровавый след.

Тут до них донеслись крики.

В коридор ворвались рыцари и стражники – со всех сторон одновременно.

Не удостоив их даже взглядом и оттолкнув пытавшихся прикрыть ее Канте и Регара, Аалийя упала на колени перед Тазаром. Двое паладинов продолжали биться в конвульсиях, гремя доспехами. Остальные лежали неподвижно, уже бездыханные.

– Тазар…

Она попыталась схватить его за руку, но жестокая судорога вырвала ее у нее из пальцев.

Глава 29

Аалийя вцепилась Тазару в плечи, навалившись на него всем своим весом. Но он все равно бился и метался под ней. На губах у него выступила пена. Глаза настолько закатились, что на виду остались только белки. Ей хотелось всхлипнуть, упасть ему на грудь и завыть, но она еще крепче вцепилась ему в плечи, отказываясь отпускать.

Канте с осунувшимся лицом сидел на дергающихся ногах Тазара, и щеки у него ввалились еще сильней, когда взгляд его упал на мертвых паладинов. Аалийя не осмеливалась смотреть в ту сторону, иначе отчаяние захватило бы ее целиком.

Резкий крик заставил ее поднять взгляд. Сквозь толпу рыцарей и гвардейцев решительно проталкивались две женщины.

– А ну назад! Вы все! – выговаривала окружающим та, что была повыше ростом.

Аалийя искательно заглянула ей в лицо.

– Сёкл, ты можешь что-нибудь сделать?

Длинноногая Сёкл, предводительница рисиек, была затянута в клашанскую черную кожу, но лицо у нее было белым как снег, почти серебристым, а глаза – голубыми, как лед. Косы, украшенные серебряными колокольчиками, доходили ей до середины спины, своей длиной свидетельствуя о ее высоком мастерстве.

Опустившись на колено рядом с Аалийей, она быстро приподняла веко Тазара и положила руку ему на сердце. А потом, не поднимая глаз, окликнула другую женщину:

– Касста, ну что?

Аалийя обернулась. Младшая рисийка уже набросилась на валяющихся на полу людей в черном, как разъяренный ястреб, упавший с неба, – быстро обшаривая их обтягивающие одеяния, разрезая ремни. Выхватив откуда-то короткую черную трубку, вытряхнула из нее оперенный дротик. Потом потерла его острый кончик между пальцами и понюхала.

– Альмендра, – заключила она. – Тройной возгонки.

Сёкл поморщилась.

Отбросив дротик в сторону, Касста продолжила обыскивать тела. Канте наблюдал за ее усилиями.

– Что ты ищешь?

– Асгийцы, – отозвалась Сёкл, чуть ли не выплюнув это слово, – не станут таскать с собой яд без противоядия. На случай если какая-нибудь оплошность потребует немедленного вмешательства.

К этому времени конвульсии Тазара умерились до дрожи. Аалийя посмотрела на Сёкл, силясь прочитать по ее лицу, что это может значить. Та повернулась к Кассте, и голос у нее стал более резким, подстегивающим:

– Ну что?

Касста отскочила от тела, словно это был как-то мерзкий демон. Присоединившись к ним, она протянула горсть крошечных хрустальных ампул с иглами на концах.

– Я нашла только четыре. Сколько…

– Все! – Сёкл выхватила у нее две штуки. – Давай быстрей. Пока у него сердце не остановилось. – Рисийка переместилась к Тазару, нацелившись взглядом на Аалийю. – Запрокинь ему голову!

Та без слов повиновалась, открыв шею Тазара.

Касста склонилась ниже, оттолкнув Канте плечом, и развела ноги Тазара в стороны, после чего прошлась пальцами по внутренней поверхности его бедер.

– Готова?

Сёкл склонилась ниже.

– Давай!

Обе женщины одновременно вонзили иглы в Тазара – Сёкл ударила его сжатыми кулаками по обеим сторонам шеи, Касста где-то в районе паха – и стали удерживать там воткнутые ампулы.

– Пока сердце у