Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Не сомневайтесь, кавалер, — ответил капитан Пруфф опять таким тоном, словно спорил с ним.

Волков и не сомневался. Он поехал к кухням посмотреть на настроение солдат.

— Господин! — кричали ему они. — Говорят, враг рядом!

— Ешьте спокойно, он рядом. Вот только есть ему нечего, мы же забрали у него всю провизию, так что он вам завидует! — кричал Волков.

— Господин! — кричали другие солдаты. — А они сегодня начнут?

— Будь у меня еда, я бы ждал утра, — отвечал Волков. — Но кто этих горных псов знает, тем более когда они голодные. Не сомневайтесь, в любой момент они придут, чтобы заглянуть к вам в тарелки. Будьте начеку!

Люди смеялись. Они волновались, но им льстило, что командир готов отвечать на их вопросы и шутить. А он ехал дальше, чтобы словами и шутками перекинуться с другими солдатами. Ему было важно, очень важно, чтобы все до последнего кашевара в лагере видели, что их предводитель спокоен и полон сил.

Когда он приостановился у котла, за которым сидели люди фон Финка и тот что-то говорил им, прямо над головой, на холме, оглушительно звонко хлопнула полукартауна.

Ядро с шипением пролетело над ними и унеслось к южному холму, в кусты. Увалень вжал голову в плечи, Максимилиан чуть не выронил штандарт, оттого что конь испугался и затанцевал, а солдаты перестали есть, привставали и смотрели на юг. Потом с изумлением поглядели на кавалера, а один из них спросил:

— Господин, так что, началось?

Волков неодобрительно взглянул на Увальня, на Максимилиана. Его-то конь не затанцевал, и от выстрела он не вздрогнул. Конь знал, что его ездок такого не любит. Потом посмотрел на солдат и ответил:

— Доедайте и идите строиться. Кажется, начинается.

И поехал к Рене и Рохе.

— Кавалер, так что, они начали? — не терпелось узнать Максимилиану.

И он, и Увалень заметно волновались.

— Вряд ли, — отвечал он с холодной вальяжностью. — До заката три часа, а горцы только пришли и совсем не знают места. Они, конечно, голодны, ни ужинать, ни завтракать им нечем, но вряд ли начнут сразу. Нам сильно повезет, если они отважатся на атаку прямо сейчас.

Конечно, не дураки они, чтобы сломя голову кинуться с марша в атаку. Нет, они оглядятся, все рассмотрят и все обдумают.

И все почти так и случилось.

⠀⠀

Первыми пришли к оврагу арбалетчики врага. Подошли так близко, что начали кидать в людей фон Финка, что сидели у подножия холма, болты. Те бросили еду, отошли, позвали ламбрийцев. Стрелки, как положено, пожаловали с большими щитами, основательно разместились, принесли пучки болтов и, пользуясь тем, что находятся выше, стали кидать болты в кусты, туда, где прятались арбалетчики горцев.

В довершение Пруфф, прикинув, где больше всего горцев, бахнул по тем кустам крупной картечью. Судя по крикам и возне, что там началась, даже задел кого-то.

Вот так просто и началось сражение, которое брат Семион впишет в приходскую книгу Эшбахта под названием «Славное сражение у Большого оврага».

Волков в начале дела не вмешивался. Он хотел поглядеть, как без его указаний дело пойдет, и оно пошло как надо. Все и без его указаний делали все правильно. Народ у него оказался не так уж и плох. Солдаты не трусливы, офицеры опытны.

После того как отогнали арбалетчиков, у подножия южного холма появились всадники. На сей раз всадников насчитывалось девять. Кавалер опять увидел их командира. Они осматривали его позиции.

Волков невольно улыбнулся, представляя их лица. Он был уверен, что увиденное им не понравилось. Да, это не их место, тут негде построить хорошую баталию в двадцать шеренг. Место узкое. Только колонна шириной в пятнадцать человек сможет развернуться. Так что поначалу из всех их семи сотен прекрасных пехотинцев драться получится только у первых четырех рядов, только шестьдесят человек примут непосредственное участие в сражении. А остальные просто будут стоять в колонне под огнем пушек, аркебуз, арбалетов и мушкетов. Стоять и ждать. Да и атаковать им придется в гору.

Волков хорошо видел противников, и у него не было сомнений, что и они видят его. Позади него стоял Максимилиан, держа знамя, сам кавалер был в своем прекрасном бело-голубом ваффенроке, тут и слепой его увидал бы.

Снова на холме звонко бахнула полукартауна. Волков мог поклясться, что видел, как ядро величиной с самый большой апельсин полетело в сторону всадников. Но он знал, что оно ни в кого не попадет. Уж слишком это оказалось бы хорошо. Волков не увидел, куда упало ядро, и всадники не обратили на выстрел внимания. Они продолжали рассматривать местность и переговариваться. Сейчас командиры горцев, кажется, начали понимать, что угодили в ловушку.

Кавалер не знал, что они предпримут, что им вообще делать в такой ситуации. Но он понимал, что нужно делать ему. Вернее, он понимал, что нужно ему не делать. Ему нужно не суетиться. И ждать.

Любое решение противника ухудшало его положение. Атака позиций Волкова — неминуемая неудача с потерями. Возможно, что с потерями немаленькими. Попытка обойти его, попытка двигаться вдоль оврага по кустам и бездорожью что на запад, что на восток — потеря времени и остатков провианта — голод. А их солдаты и так не жируют. Через пару дней они будут с трудом волочить ноги. Попытка вернуться к реке? Тогда Волков насядет на их арьергард. А стрелков у него в три раза больше, чем у них. Ближе к берегу кустов меньше, там и кавалерии есть где развернуться. Роха и Джентиле просто порвут арьергард противника, наседая и наседая на уходящих горцев сзади и отходя сразу, если те попробуют остановиться и дать бой.

На месте горцев кавалер прямо сейчас развернулся бы, бросил обоз и самым скорым шагом пошел к провизии, к своей земле поближе, на юг, к рыбацкой деревне. Но горцы спесивы. Они всегда мнили себя непобедимыми, они не побегут. А что они предпримут? Эх, знать бы!

Снова на холме бахнула пушка. Каждое ядро двадцать три крейцера. Пороха еще крейцеров на тридцать. И главное — с такой дистанции вероятность попасть весьма невелика. Жалко денег. Пруфф уже расстрелял талер. Кавалер вздохнул. Он знал, что артиллеристам нужно стрелять. И лучше пристреливать местность сейчас, а не тогда, когда начнется дело.

Время тянулось, а офицеры врага все не уезжали. Судя по всему, им совсем не нравилось то, что они увидали.

— Кавалер, так уже скоро темнеть начнет, они