Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

src="images/i_449.png"/> орцы всегда идут молча: ни крика, ни песни, ни шутки, только барабан и команды сержантов — резкие, как удары хлыста. Железное животное все ближе к оврагу. Скоро оно, не останавливаясь ни на миг, спустится к размытому дождями дну и снизу, не замедляя шага, с хрустом и железным скрежетом врежется в первые ряды людей Рене. Только послушно выполнит приказ какого-нибудь старшего сержанта: «Пики вперед».

Враги уже близко. Дошло дело и до Рохи. Характерным шипением хлопнул мушкетный выстрел. Это пристрелочно.

Видимо, результат удовлетворил Роху, капитан тут же закричал:

— Мушкеты! Товсь! Пали по готовности!

Стрелки выходят, встают ближе к оврагу, перед солдатами Рене. Там им удобнее. Ставят упоры, раздувают фитили, прицеливаются.

Послышались хлопки, и темный дым поплыл над холодной землей. Один за другим стали стрелять мушкеты. Ряд сменяет ряд, снова хлопки и дым, но враг идет как ни в чем не бывало. Или далеко еще было, или броня крепка у первых рядов горцев, или стрелки никудышные — в общем, колонна шла и шла вперед.

— Прочь, прочь, кривые уродцы! — скомандовал Роха.

Он оглянулся и посмотрел на Волкова. И кавалер глядел своему капитану прямо в глаза. Взгляд Волкова был очень выразительным.

— Аркебузы! — уже со злостью заорал Роха. — Товсь! На линию, на линию, лентяи!

Правильно злится. Если будет такая возможность, если они переживут этот день, то кавалер непременно все выскажет и ему, и этим ослам, его сержантам.

Пока мушкетеры уходят заряжать оружие, их место занимают аркебузиры. Ну, на этих еще меньше надежды. Их больше, чем мушкетеров, почти в два раза, даже с учетом того, что треть отбыла с фон Финком. Выстрелы аркебуз много тише, но дымом от них заволокло весь склон холма.

И как ни странно, один враг упал, а еще один, из левого флага, схватился за колено и вышел из строя. Сел на землю, стал рассматривать рану.

Ну хоть что-то. Впрочем, и это никак не изменило неумолимое приближение врага.

«Дьявол, ну почему так долго заряжаются пушки».

Волков захотел пить, так захотел, словно не пил целый день, наверное, это от напряжения.

И вдруг… Он сначала не поверил своим глазам… Колонна горцев встала.

Нет, да не может такого быть, они никогда не останавливались, а тут в одной атаке встали уже во второй раз. Или ему кажется? Да нет же, стоят. И барабаны бьют: «Стоять на месте».

— Кавалеры! — радостно сказал Максимилиан, почти крича.

Сказал с облегчением. С радостью. Жаль, что шлем мешает Волкову повернуться и глянуть на оруженосца с укоризной. Но юноша прав. Там, далеко, в трех сотнях шагов от холмов, из зарослей начали выезжать кавалеры. Красавцы, даже солнца не нужно, чтобы понять, как блестят их доспехи. Даже отсюда видны роскошь их ваффенроков и яркость их плюмажей.

Место для атаки рыцарей не самое удачное, если придется атаковать, при том, что правое крыло будет на склоне холма, а левое почти в овраге, но лучше в его земле не найти.

Ах, какие они все-таки красавцы. Лошади в ярких попонах, на копьях длинные ленты. Выезжают один за другим, становятся сапог к сапогу, совсем рядом. В первом ряду — самые лучшие! Заглядеться можно.

«Что, собаки горные, в спеси своей высокомерной ухмылялись, поход планируя, без кавалерии шли, сэкономить хотели, думали, и так справитесь, думали, что легкая прогулка вам предстоит? Ну? И что теперь скажете?»

Волков улыбался, да, у него появилась надежда. Нет, он прекрасно понимал, что четыреста горцев легко выстоят, отразят атаку кавалеров, если встанут к атаке фронтом. Но рыцари строились как раз на левом фланге колонны. И местность позволяла им заехать колонне в тыл.

Главное, главное, главное — чтобы фон Дениц не наделал сейчас глупостей.

«Господи, помоги Иоахиму Гренеру обуздать своенравного барона!»

Пусть так и стоит. И горцы пусть так же стоят.

Бахнула на холме пушка.

«Ну наконец-то».

Не так хорошо, как в первое попадание, но опять накрыла горцев картечью. Валятся, валятся псы наземь.

И кулеврины стреляют, обе попадают. А еще мушкетеры Рохи наконец улучшили прицел.

— Ну, господа, — шепчет Волков, — продолжите атаку или так и будете стоять?

Время идет, пушки заряжаются, и мушкеты бьют все злее. Вон, один из первого ряда так и рухнул на землю и больше не пошевелился. А в первом ряду стоят люди с лучшей броней. Значит, пробивают ее мушкеты. Пробивают.

— Ну, давайте, идите вперед, позвольте фон Деницу заехать вам в спину! — снова шептал рыцарь.

Волков прекрасно знал, что кавалерам нет большего счастья, чем на всем скаку с хрустом и скрежетом врезаться в мягкий тыл колонны или баталии.

После таких атак они хвастались на пирах, кто до какого ряда проехал и сколько при этом потоптал конем врагов. Ну и скольких нанизал на копье.

— Кавалер, — заговорил Увалень, голос его срывался, он волновался тоже, — что же они теперь будут делать?

Волков секунду подумал и ответил:

— Я бы послал арбалетчиков отгонять кавалеров и стал бы отступать.

— О-о, — с уважением протянул Увалень.

И снова ударила пушка. Какое счастье. Этот звук — звук труб архангелов.

Снова колонну накрыла картечь. Снова повалились на землю горцы. Стойте-стойте, скоро тут уже некому будет стоять.

Волков опять молил Бога, прося только об одном, только об одном. Он просил, чтобы фон Дениц так и стоял, нависая над левым флангом колонны врага. Стоял и ничего больше не предпринимал.

Волков не заметил, как на взмыленной лошади скакал вдоль оврага к нему один из посыльных фон Финка. Подлетел, осадил коня, да так, что на кавалера полетели комья мокрой глины.

— Господин, дозвольте сказать.

— Ну?! — Через забрало приходилось кричать, посыльный остановился в десяти шагах. — Говори!

— Капитан фон Финк просит помощи. На нас вышло триста горцев, уже построились, лезут через овраг. Нам их не сдержать!

Как он мог забыть про этих! Радовался, как дурак, когда падали наземь горцы. А ничего еще не кончено. Ничего.

— Господин, господин… — забубнил посыльный, не дождавшись ответа. — Что передать капитану?

Волков промолчал, затем развернулся к Брюнхвальду:

— Карл, останетесь тут вместо меня. Увалень, скачите к Рохе, скажите, чтобы послал со мной всех мушкетеров с сержантом.

— Вы заберете мушкетеров? — спросил Брюнхвальд.

— Да, попробую остановить наемников у оврага. А вам хватит аркебузиров и арбалетчиков, скоро их арбалетчики уйдут, ламбрийцы освободятся.

— Но знамя, мне кажется, лучше оставить тут, — сказал ротмистр.

Волков подумал секунду. Да, Брюнхвальд был прав. Знамя должно быть тут. Любой солдат, повернув голову, должен видеть бело-голубое полотнище.

— Максимилиан, вы с отцом останетесь