Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Да, кавалер, — отвечал Максимилиан Брюнхвальд.

— Да, кавалер, — отвечал Александр Гроссшвулле и уже повернулся, чтобы выполнять приказ.

— Увалень, — окликнул его Волков, — просите господина ротмистра Бертье ехать со мной. Он может там пригодиться.

— Да, кавалер.

Еще не доехав, Волков увидал двух раненых, что шли ему навстречу. Они обнялись, чтобы поддерживать друг друга, и, обливаясь кровью, шагали к лагерю.

Кавалер остановился:

— Что там?

— Тяжко, господин, у них народа на сто человек больше нашего, пик больше. Наши зацепились на самом краю оврага, но многих уже побили, — говорил один из раненых, тот, который был пободрее. — Спешите, господин.

— Увалень, провожатого им до лагеря найдите, — распорядился Волков и поскакал дальше.

Пешком бежать за всадником совсем нелегко, когда ты в стеганке, в шлеме, да еще и в кирасе. Ко всему еще тяжеленный мушкет, упор, пороховницы на перевязи, пули в мешке на поясе. Нет, совсем нелегко. Но мушкетеры старались не отставать от господина, а тот не слишком гнал коня.

До места было уже недалеко, уже хорошо слышались выстрелы.

— Вон они! — крикнул Бертье, указывая рукой на восток.

И даже через забрало Волков увидал проклятый красный штандарт с черным медведем на задних лапах. Он вызывающе реял над зарослями.

— Ребята! — заорал Бертье. — Шире шаг! Мы близко! Пойдем в дело! В бою отдышитесь!

Некоторые солдаты смеялись, едва переводя дух, и из последних сил прибавляли шаг.

Может, поэтому успели. Успели в самый последний момент.

Чертовы горцы не побоялись спуститься в овраг под пули аркебуз и под пики солдат, а оттуда полезли на линии фон Финка. Мерзавцы настырные, ничего не боящиеся гады. Лезли и лезли, нанизывая снизу солдат фон Финка на свои многочисленные пики, они карабкались наверх.

Сам фон Финк дрался среди своих людей на правом фланге. А левый его фланг совсем размяк, слишком много тут было раненых и мало длинных пик. Люди пятились. И горцы вплотную подошли к северному склону оврага, уже руками пробовали глину, цеплялись за рогатки, собирались карабкаться вверх, выжидали удобный момент.

И тут к левому флангу прискакал Бертье:

— Это что такое?! — сразу заорал он. — Выровнялись! Что это за строй? Эй, вы, с алебардами, ближе к ним идите! Не бойтесь вы этих пик!

И чтобы доказать, что пики не так уж и страшны, спрыгнул с коня и, даже не привязав его, деловито пошел прямо к оврагу, помахивая боевым одноручным топором.

За ним уверенным шагом, кажется, подражая Бертье и в походке, и в поведении, следовал сержант Вилли, держа на плече протазан. Он повернулся к своим стрелкам и кивнул:

— Давай, ребята, шевелись, без нас тут пропадают!

Он точно подражал Бертье даже в интонациях.

Все сразу переменилось, как только появились Волков, Бертье и мушкетеры. Солдаты приободрились. Бертье выровнял левый фланг, потом отобрал пику у одного из солдат, отдав ему свой топор, и встал в строй первым.

А мушкетеры начали просто сносить фланг противника. Они подходили к краю обрыва и без упора опускали мушкет, стреляли вниз с десяти-пятнадцати шагов. Убили и ранили за первый залп трех сержантов, не считая других солдат. Волков отметил, что каждый второй выстрел вычеркивает одного врага. Он сам стоял на самом краю обрыва, только шагов на пятьдесят на запад, и все видел, все считал. Нет, теперь кавалер был в этом уверен: эти псы не перелезут овраг в этом месте.

А еще на войне бывают удачи, Бог посылает так свою милость.

В общем, Волкову страшно повезло. К обрыву с той стороны, к самому краю, подъехали капитан наемников и его знаменосец. Подъехал капитан, чтобы понять, почему его люди еще не вылезли на тот край оврага, отчего дело застопорилось и нельзя ли его подправить.

И как раз в этот момент Вилли увидал врага, молодой сержант не упустил такой возможности и заорал так, что было слышно всем:

— Стрелки, у кого заряжено оружие, по знамени пали!

И уставшие аркебузиры, и только что пришедшие мушкетеры, что были готовы, стали стрелять в знаменосца. И одна из первых пуль попала в него. Убила или нет, Волков не видел, но шлем с головы пуля сорвала. Он подлетел вверх, а сам знаменосец повалился с коня на землю мешком. Прямо на свое знамя, которое так и не выпустил из рук. И это было еще не все: несколько пуль попали в коня капитана. Раненое перепуганное животное поднялось на дыбы, и капитан едва удержался в седле.

А глупый конь, пройдя на задних ногах несколько шагов, решил вернуться в нормальное состояние, но не вышло — он слишком близко подошел к обрыву. Его передние копыта проскользнули по сырой глине, и конь с капитаном прямо вниз головой полетели в овраг, а в них стали стрелять стрелки.

Капитан, кажется, остался жив, коня тут же добили. Но за пару мгновений до этого животное придавило ногу капитана. Тот орал что-то, но больше от злобы, нежели от боли. Барахтался в грязи, пытаясь выбраться из-под коня.

Вот это подходящее время. Вот тут он должен был себя показать. Волков даже уже вытащил ногу из стремени, чтобы спешиться, но покачнулся в седле от слабости. Нет, он не полезет в бой. Куда ему с такой слабостью, его самого придется вытаскивать потом из этого оврага, может, даже мертвым. Очень жаль, очень, очень жаль. Как хорошо бы сейчас помахать секирой. Такое славное дело уж точно позволило бы снять напряжение.

Слава богу, при нем был Бертье. Он считался охотником и записным храбрецом у солдат и у молодых людей из выезда кавалера. Так Бертье и повел себя подобающе.

— А ну-ка, ребята! — заорал он, отбрасывая пику и снова забирая у солдата свой топор. — Зарежем эту горную свинью! За мной! Кавалер даст пять талеров тому, кто ее прикончит!

Конечно, даст. Волков дал бы и больше.

Даже не посмотрев, идет ли кто за ним, храбрец спрыгнул в переполненный врагами овраг.

— Добрый господин, не хотите ли помочь ротмистру? — спросил Волков, чуть развернувшись к Увальню.

— Кто, я? — удивился тот.

— Да нет же, — едко отвечал кавалер, — брат Ипполит ему поможет, не сбегаете ли за монахом?

Увалень уловил иронию, быстро слез с коня и, бухая сапожищами, побежал к оврагу.

⠀⠀

⠀⠀

⠀⠀

Глава 57

⠀⠀