Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

Ротмистр туда и попал. Маленькое острие пики, похожее на жало, угодило чуть выше паха и чуть ниже края дорогой кирасы. Оно легко прошло через кольчугу, через стеганку и вошло в живот капитана полностью. На ладонь.

Большего Бертье сделать не дали, его снова принялись колотить со всех сторон, снова Увальню пришлось его отбивать. Но Бертье орал при этом:

— Я достал его! Я достал его!

Он кричал это немножко смешно, со свойственным ему акцентом. Но никто сейчас не подумал бы смеяться.

— Я достал его, кавалер!

Орал он так, что перекрывал, кажется, шум боя и даже непрекращающиеся выстрелы. Все, кто был рядом, слышали его крик: и люди фон Финка, и стрелки, и Волков, и враги. Горцы озверели, они кучами покидали строй, и все, кто был рядом, кинулись на Бертье, Увальня и тех храбрецов, что находились в овраге. Но те стали отступать, отбиваясь от наседавших врагов и продвигаясь к своему склону. К своим, под свои мушкеты и аркебузы. Именно мушкеты и аркебузы их и спасли. Пули просто выкашивали горцев. Даже аркебузная маленькая пуля с десяти шагов иной раз пробивала броню, а уж кольчугу или стеганку так и запросто.

Враг отступил, храбрецам помогли выбраться из оврага. Бертье улыбался, он был страшен. Шлем измят, кираса пробита в двух местах, наручи искорежены. Рука… Левая кисть вся синяя. Из-под шлема на переносицу вытекала кровь. На щеке багровыми точками отпечаталась кольчужная перчатка врага. А он улыбался:

— С вас пять талеров, кавалер!

— Пятьдесят! — ответил Волков. — И поделите с теми, кто был в овраге.

— Конечно, конечно, — пообещал ротмистр.

Он улыбался.

Волков смотрел на него и восхищался:

— Как вы, друг мой?

— Нормально, все нормально, кавалер.

— А рука?

— Рука… — Гаэтан взглянул на свою левую руку. — Рука, кажется… Да. Кажется, кости немного поломаны. Когда пику выбивали, так попали по руке. Думаю, ваш монах исправит.

— Исправит, не волнуйтесь, он хороший лекарь, а если нет, поедете в Ланн, там живет знаменитый костоправ, не помню, как его зовут. Уж он точно все выправит. Вы сможете сидеть в седле?

— Вы шутите, кавалер? — Гаэтан Бертье засмеялся.

Этот смех был немного наигранным. Волков это прекрасно чувствовал. Бертье досталось, досталось немало, просто он никогда не покажет, что ему плохо. Волков кивнул и повернулся к Увальню.

— Александр, к вашей силе еще бы хоть чуточку умения…

— Я был плох? — спросил Увалень очень взволнованно. Видно, что мнение кавалера являлось для него важным.

— Нет, конечно, вы не были плохи, вы спасли ротмистра, без вас он бы не дошел до врага. Вы были великолепны, Александр, но с оружием вам необходимо еще позаниматься. Умей вы драться, вы бы были просто ужасающи.

Волков так спокойно разговаривал со своими людьми, потому что дело, если честно, уже было кончено. Аркебузы и особенно мушкеты выкашивали горцев. От левого их фланга, того, где как раз и находились стрелки, почти ничего не осталось. Здесь, у этой стороны оврага, у врага не осталось ни одного сержанта, офицеров тут тоже не было. Первый раз за всю свою жизнь кавалер наблюдал такую картину — когда непобедимые горцы без приказа, без строя, без знамен и барабанного боя начинали выходить из сражения. Просто поворачиваться и уходить. А некоторые при этом бросали пики. Он не мог поверить своим глазам, но это было правдой.

Вскоре позорное отступление приобрело лавинообразный характер. Теперь даже сержанты не останавливали солдат.

К Волкову подъехал фон Финк. По нему было видно, что старик и сам немного поучаствовал в деле.

— Поздравляю вас, капитан, — сказал ему кавалер, — не каждый может похвастать, что разбил горцев так, что они разбегались.

Капитан принял поздравление как должное, но ничего не сказал Волкову о том, что, не подоспей тот со стрелками и не рань их капитана, дело закончилось бы совсем не так. Напротив, фон Финк подбоченился и со всей важностью, на какую был способен, ответил:

— Прикажете догонять их, кавалер?

— Нет, никуда они без лодок не денутся, сейчас нам лучше поспешить к Рене и Брюнхвальду.

Пока они разговаривали, солдаты фон Финка и стрелки спрыгивали в овраг, добивали раненых. Никаких пленных. Пусть горцы знают, что и с ними никто церемониться не станет. Заодно солдаты обшаривали карманы мертвецов и раздевали их. Доспех-то, если ты взял его на поле боя и надел на себя, у тебя уже никто не отберет. Это твоя добыча, которую не будут считать сержанты.

— Пусть все оружие тоже заберут, — сказал Волков фон Финку, глядя на эту картину.

— Я уже распорядился, — заверил его капитан.

А смелый сержант Вилли решил вылезти на южный склон оврага и поискать что-нибудь там. И его храбрость оказалась вознаграждена.

Он обнаружил убитого знаменосца. Тот, как и положено столь уважаемому человеку, был в отличных доспехах, а под ним лежал великолепный флаг — красный, с черным медведем на задних лапах. Эти болваны, когда вытаскивали своего капитана, забыли даже про флаг.

Отличные доспехи, кошель знаменосца и знамя врага! В этот день молодой сержант стрелков Вилли для всех остальных солдат и даже сержантов сразу сделался уважаемым и состоятельным человеком.

Ах, какое же все-таки сладкое ремесло — война.

Волков перед тем, как повернуть коня на запад, еще раз заглянул в овраг. Его дно было завалено раздетыми телами врагов, их насчитывалось не менее сорока. А значит, и раненых еще столько, если не вдвое больше. С райслауферами покончено. Теперь кавалер ехал, чтобы покончить с войсками кантона. Он торопился.

⠀

Они слышали, как бьют и бьют пушки, значит, бой еще шел, а когда оказались уже близко, навстречу попался вестовой.

— Господин, — доложил тот, — ротмистр Брюнхвальд просил вам сказать, что горцы добрались до оврага и мнут его, он не выстоит.

— А кавалеры что? — зло спросил Волков.

— Кавалеры кинулись на вражеских арбалетчиков, теперь я не знаю, где они. Господин, поторопитесь! Господин Рене не выстоит. Сомнут нас еретики.

Просить было не нужно.

— Офицеры, поторопите солдат, шире шаг. Шире! — распорядился кавалер. — Вилли, Вилли, ты где?

Нагруженный трофейными доспехами, прибежал молодой сержант, таща за собой еще и знамя горцев:

— Брось ты это все, — сказал ему Волков. — Беги на помощь Рохе, Рене и Брюнхвальду.

— Нет, господин, побежать я смогу, но не брошу, ничего не брошу. Эй, ребята, на помощь ротмистру Рохе… Надобно будет пробежаться.

Он погнал стрелков вперед.

— Фон Финк, со всей возможной поспешностью… Со всей возможной… — крикнул кавалер и поскакал, обгоняя стрелков.

— Не извольте волноваться, кавалер, — вслед ему отозвался капитан, — бежим, бежим.

Рене