Адъютант Бухарского эмира - Виктор Иванович Носатов

где служил. Не афишируя этот факт, командир полка отправил нерадивого офицера на фронт. Об этом через одного из лидеров националистической организации узнали турки, которые, естественно, не могли упустить такой прекрасный шанс. Так офицер из-за своих идейных убеждений стал предателем. Этот прискорбный факт чуть ли не единственный в моей практике. Это и понятно, ведь идейные шпионы в то время были большой редкостью. Сегодня идейных врагов не в пример больше.

— Мистер Эдванс, вы считаете, что у меня при дворе завелся идейный шпион?

— Пока не могу ничего сказать, Ваше Величество. Время покажет. Кстати, я подготовил тексты «секретных писем», которые вы якобы должны разослать курбаши, с заданиями для глубоко законспирированных на территории советской Бухары агентов. У всех их одно задание — в течение двух недель со дня получения приказа взорвать ряд важных объектов большевиков.

— А не слишком ли малый срок? — спросил эмир, раздумывая над словами англичанина.

— В самый раз, Ваше Высочество. Это заставит шпиона действовать менее осмотрительно.

— Хорошо придумано, мистер Эдванс, дальновидно, — одобрил собеседника скупой на похвалу эмир. — А какой помощи вы ждете от меня?

— Вы, Ваше Высочество, хорошо знаете своих подданных, по разным причинам оставшихся в Бухаре. Со временем кто-то из них, я не сомневаюсь, перешел на сторону большевиков и теперь строит новую жизнь. Вот вы и дадите мне для писем имена кого-то из этих людей. Потом кто-то из ваших приближенных должен будет «случайно» ознакомить с содержанием писем людей, перечисленных в этом списке.

Эдванс протянул эмиру бумагу.

Эмир быстро пробежал по списку газами и поморщился:

— Я уверен в этих людях, как в самом себе, — твердо сказал он.

— Если вас, Ваше Величество, это не устраивает, то я умываю руки, — с деланым равнодушием промолвил англичанин.

— Вы полностью уверены в подборе подозреваемых? — спросил эмир.

— Да, Ваше Высочество! Хотя на сто процентов может быть уверен только Господь Бог. Я же всего-навсего человек, а человеку свойственно ошибаться, — ответил Эдванс. — Доступ к документу, который оказался в руках большевиков, кроме вас имели пять человек. Только итог намеченной мной операции покажет, насколько я был прав, — добавил он, немного помолчав.

— Хорошо, мистер Эдванс, я сделаю все так, как вы просили.

На следующее утро, после того как с письмами «случайно» были ознакомлены все лица из списка, Эдванс, взглянув в окно, увидел на цветочной клумбе, расположенной в самом центре парка, висящую на воткнутой в землю лопате «пуштунку» — головной убор садовника. Это был заранее оговоренный знак: «Есть срочная информация».

Эдванс сразу же вышел в парк. Прогуливаясь по аллее, он через несколько минут встретил Мавлави.

— Ночью к стене, там, где есть небольшой пролом, подходил человек. Он с кем-то долго разговаривал. Потом, чуть не наступив в темноте на меня, он возвратился во дворец, — сразу же, не размениваясь на приветствия, выпалил садовник.

— Вы узнали, кто это был?

— Да, это был большой начальник. Он служит помощником самого эмира.

— Это который? Адъютант эмира, что ли?

— Нет, господин. У стены был высокий и толстый господин.

«Неужели рыбка клюнула», — радостно подумал Эдванс. По описанию садовника это мог быть только чиновник по особым поручениям Гулям-Наби-хан. Все остальные в списке подозреваемых были среднего и ниже среднего роста.

— Молодец, Мавлави, если так будешь смотреть за парком и дальше, то станешь богатым человеком. Деньги не любят любопытных глаз и растут только по ночам, — по-восточному витиевато похвалил садовника Эдванс.

— Я понял, мой господин! Я постараюсь не смыкать глаз всю ночь.

Эдванс, все еще не веря в удачу, не стал преждевременно уведомлять эмира о незнакомце, разгуливающем ночью в парке. Он приказал садовнику идти в летний сад, который находился между тронным залом и покоями эмира, и ждать там появления ночного гостя, которого потом показать ему.

Не прошло и часа, как послышался стук в дверь, и на пороге комнатушки Эдванса появился запыхавшийся Мавлави.

— Я видел его. Он только что зашел к Его Высочеству, — радостно выпалил он.

— Молодец, — еще раз похвалил садовника Эдванс.

Вскоре, выпроводив своего верного соглядатая, он направился в приемную эмира.

— Здравствуйте, уважаемый Темир-бек, — приветствовал Эдванс адъютанта. — Я хотел бы узнать, когда Его Высочество освободится от земных дел и сможет послушать интереснейшие истории араба-путешественника?

— Прошу прощения, уважаемый Пир-Али-хан, но в настоящее время он занят. У Его Высочества — Гулям-Наби-хан, и думаю надолго. Зайдите позднее.

— Я последую вашему совету, уважаемый Темир-бек.

Через несколько недель подозрение в отношении чиновника по особым поручениям полностью подтвердилось. Гонец из Бухары сообщил, что чекисты схватили бывшего чиновника эмира, не успевшего в свое время уйти вмести с ним в Афганистан.

Узнав об этом, эмир сразу же вызвал Эдванса на встречу в парк.

— У меня в голове не укладывается, что предателем может быть Гулям-Наби-хан, — сокрушенно качая головой, сказал при встрече эмир.

— Тут ничего не попишешь, — пожал плечами Эдванс, — имя несчастного бухарца было в письме, с которым ознакомился именно этот чиновник по особым поручениям…

— Но этого не может быть! Я знаю его с тех пор, как он пришел ко мне на службу еще юным офицером. Он несколько раз спасал меня от реальных опасностей. Если не верить ему, то кому верить вообще? — возопил эмир.

— Я, Ваше Высочество, по опыту знаю, что делать окончательные выводы на основании одного, хоть и убийственного факта, это дело не благовидное. Рано или поздно можно совершить непоправимую ошибку, а потому стараюсь найти хотя бы косвенное подтверждение уже имеющейся информации.

— Вы что-то от меня утаили?

— Да, Ваше Высочество! Я не стал до поры до времени докладывать вам о ночной встрече Гулям-Наби-хана с неизвестными людьми в парке, после того как он был ознакомлен с письмом.

— У вас есть неопровержимые доказательства этому?

— Об этом мне рассказал самый бдительный страж Вашего Высочества — садовник Мавлави.

Чистый и некогда гладкий лоб эмира обезобразился глубокими морщинами. Он долго стоял в задумчивости, ломая попадавшие под руки ветви чинары, нагнувшиеся почти до земли.

— Я сам с ним поговорю, — после долгого раздумья сказал эмир.

— Ни в коем случае, Ваше Величество! Его нужно сейчас же арестовать и препроводить в надежное место. Во-первых, он может от вас сбежать. А во-вторых, в арсенале разведчиков есть такое эффективное средство получения информации, как «момент истины». Пока арестованный находится в шоковом состоянии, необходимо путем постоянного морального давления заставить его выложить все, что он знает. Если упустить фактор времени, то даже недалекий по развитию человек сможет придумать столько легенд, что проверять и распутывать их придется не один месяц.

— Я согласен, —