Круг Дней - Кен Фоллетт

снега прошло лишь несколько коротких ливней. На полях появлялись зелёные ростки, но только потому, что земледельцы постоянно орошали землю речной водой. Так что им нельзя было останавливаться и приходилось продолжать.

Однажды вечером после ужина, когда Стам ушёл, а Яна и Пиа играли с Олином, к ним зашла Катч, мать Стама. Пиа никогда не знала, как на неё реагировать. Её мужчина, Трун, был злом, а её сын, Стам, откровенным чудовищем. Но это могло быть и не её виной. К тому же, Катч была тёткой Пии, так что, возможно, она испытывала какую-то привязанность к племяннице.

Яна предложила воды из кувшина, и Катч приняла её и села. Она всегда казалась робкой, но Яна всегда говорила, что за этим скрывается сила. Возможно, ей приходилось быть сильной, чтобы выносить жизнь с Труном.

Олин лежал на циновке на животе, махая ручками и ножками. Он поднял голову и неуверенно посмотрел на Катч, понимая, что она ему незнакома. Та наклонилась и погладила его под подбородком.

— Ты знаешь, что я чужая, да? — сказала она. — Но я хорошая чужая, так что не волнуйся.

Это его не слишком успокоило.

Она откинулась назад, отпила воды и сказала:

— Вы, должно быть, заметили, что Стам всё чаще ночует у меня в доме.

— Да, — сказала Яна. — Он говорит, это потому, что плач Олина будит его по ночам.

Катч покачала головой.

— Причина не в этом. Он спит как убитый. Плач ребёнка его точно не разбудит.

— В чём же тогда?

Катч посмотрела на Пию.

— Он тебя боится.

Пиа не поверила своим ушам.

— Он боится меня?

— Он говорит, ты всё время смотришь на него ненавидящим взглядом.

Пиа подумала, что это, скорее всего, правда. И если так, она не собиралась прекращать.

— Он боится, что вы перережете ему горло ночью, — сказала Катч. Она взглянула на Яну, несомненно, вспомнив, что та однажды уже прибегала к такой угрозе.

— Что ж, если я и сверлю его ненавидящим взглядом, то в этом нет ничего удивительного, — сказала Пиа. — Он убил моего мужчину, отца моего ребёнка, любовь всей моей жизни. — Она заплакала. — Какой ещё реакции от меня вы ожидали?

— Убил? — сказала Катч. — Я думала, была драка…

Пиа возмутилась.

— Не было никакой драки! Я была там. Стам хладнокровно застрелил его из лука. Стрела вошла Хану в горло, и он быстро истёк кровью. Если моя ненависть станет единственным наказанием, которое понесёт Стам, то считай он ещё легко отделался.

— Может, несчастный случай…

Пиа презрительно хмыкнула.

— Стам также подстрелил ни в чём не повинного лесовика. И собаку. А ещё он схватил младенца Олина за ногу и угрожал перерезать ему горло ножом.

Яна в ужасе ахнула. Эту часть истории Пиа ей не рассказывала.

Катч поморщилась. Как мать, она не могла не содрогнуться при словах о причинении вреда детям. Но она сказала:

— Нельзя жить в такой ненависти. Неужели нельзя оставить это в прошлом? Простить его и начать всё сначала.

— Что? — Пиа едва сдерживала своё изумление. На мгновение она потеряла дар речи.

Заговорила Яна.

— Катч, это Трун попросил тебя прийти и поговорить с нами об этом?

Катч смутилась.

— Да, он.

— И он велел тебе попросить нас простить Стама?

— Да.

«Вот оно что», — подумала Пиа. Катч выражала не свои мысли и чувства, она говорила то, что приказал ей сказать Трун.

— Трун ужасно зол, — сказала Катч.

Пиа почувствовала укол жалости к этой женщине, живущей с таким ужасным человеком.

— Послушай, Катч, — сказала Яна, — почему бы тебе не пойти домой и не сказать Труну, что мы выслушали тебя внимательно и обещали хорошенько подумать над твоими словами.

Катч просияла.

— Да, думаю, это его точно смягчит.

Пиа с восхищением взглянула на мать. Это было очень дипломатично.

Катч встала.

— Могу я сказать Стаму, что вы будете ему рады, если он захочет вернуться на ночь домой?

«Ну уж нет», — подумала Пиа, но предоставила матери ответить.

— Лучше, пожалуй, ничего такого не говорить, — сказала Яна. — Слова так легко понять неправильно.

— Хорошо, — сказала Катч. — В любом случае, спасибо, что выслушали. Да улыбнётся вам Бог Солнца.

— И вам, — в один голос ответили Пиа и Яна, и Катч ушла.

Пиа вышла наружу и проводила её взглядом. Стемнело, но ночи в последнее время стояли светлые, потому что звёзды редко скрывались за облаками. Когда Катч скрылась из виду, голос совсем рядом потряс её:

— Это я, Бейз. Не бойся.

Она резко обернулась. Это был он.

— Ты меня напугал, — сказала она.

— Могу я войти в ваш дом?

— Да, конечно.

— Спасибо.

Яна поприветствовала Бейза и налила ему воды. Пиа гадала, знает ли Бейз, что его брат, Фелл, убит. Возможно, ей придётся сообщить ему эту новость. Она не знала, как это сказать. Она неловко начала:

— Насчёт Фелла…

— Я знаю, — сказал он. — Мы с Гидой нашли тела.

— О, какой ужас, — сказала Яна.

— Мы сожгли их, и Гида спела песню.

— Я так рада, — сказала Пиа. — Стам мне не позволил.

— Я так и думал. Но это, должно быть, ты так красиво уложила их в убежище.

— Это всё, что он мне позволил сделать.

— Для меня было важно видеть, что с телом моего брата обошлись с уважением, и я благодарю тебя за проявленную заботу.

Пиа была рада, что сделала хоть что-то правильно посреди того ужаса.

— Я положил собаку на костёр у ног Хана, — сказал Бейз.

Пиа плакала.

— Спасибо, — сказала она.

— Но я знаю лишь конец истории. Ты должна рассказать мне как всё произошло. Мне нужно понять.

— Конечно. — Пиа вытерла слёзы руками и попыталась собраться с мыслями. — Фелл принёс нам оленя, это был очень щедрый подарок. Мы сидели, разговаривали, когда Гром залаял, и мы поняли, что приближается кто-то чужой. Хан пошёл посмотреть, кто это. Я почувствовала, что что-то не так, и пошла за ним. Я нашла его лежащим на земле со стрелой в шее, истекающим кровью. Простите, я не могу перестать плакать.

— Мне так жаль, что я заставляю тебя плакать, —