Круг Дней - Кен Фоллетт

Бейз немного подождал, а затем сказал:

— К счастью, с Пией всё в порядке. И с ребёнком.

— С ребёнком! — сказала Ани. — Конечно, их ребёнок! Он же должен был родиться этой весной.

— Маленький мальчик, — сказал Бейз.

— Внук, — сказала она. — Ты знаешь, как они его назвали?

— Его зовут Олин.

— Имя моего покойного мужа. — Она задумалась. — Олин был отцом Хана, и Олин умер. Хан стал отцом Олина, и Хан умер. — Голос её стал горьким. — Так боги играют с нами?

На это Бейз ничего не ответил.

— Олин, — повторила Ани. — Олин.

Она помолчала, а затем сказала:

— Увижу ли я его когда-нибудь?

*

Бейз дождался, пока остальные лесовики вернутся с холмов, и тогда привёл свой план в исполнение. План был хорош, хоть и не без риска.

Сначала нужно было захватить виновного.

Три вечера подряд он покидал Западный Лес и отправлялся в Восточный. Тот был занят другим племенем, но лесные племена, жившие на Великой Равнине, не враждовали друг с другом. У них были разные языки, но они умудрялись общаться, особенно когда все уходили в холмы, на ломаном языке, включавшем слова из наречия скотоводов. Племена Восточного Леса знали, что он на их территории, но не трогали его.

Он сидел в укрытии за зеленью кустарника и терпеливо наблюдал. Земледельцы работают даже больше, чем скотоводы, отметил он. Они пашут поля и сеют семена, носят воду и полют сорняки, но в итоге живут ничуть не лучше, ни в хорошие времена, ни в плохие. Что заставляет этих людей впустую растрачивать жизнь в столь тяжком труде?

В основном он сосредоточился на хижине, где жила Пиа с матерью, ребёнком и Стамом. Трое взрослых трудились весь день, Пиа при этом с ребёнком на руках. Каждый вечер они вместе ужинали, а затем, судя по доносившимся из хижины звукам, Стам занимался любовью с Яной. Вскоре после этого, когда уже темнело или почти стемнело, Стам покидал хижину и не возвращался до самого рассвета.

Похоже, это был его обычный распорядок. Это было очень полезное знание.

На четвёртый вечер Бейз вернулся с тремя сильными лесовиками. Все четверо вымазали лица, руки и ноги древесной золой, чтобы в темноте их было трудно разглядеть. Бейз принёс с собой несколько отрезков прочной верёвки, сделанной из сухожилий убитых оленей, и небольшой кусок тонкой кожи, который сворачивался в комок размером с кулак. Они ждали в лесу, наблюдая за домом в сгущающихся сумерках. Они замирали и молчали всякий раз, когда кто-то проходил рядом с их укрытием.

Когда они услышали звуки любви, пришло время действовать.

Бейз оглядел темнеющий пейзаж. В полях, внизу у реки и на том берегу никого не было.

— Пойдём, — сказал он.

Они вышли из леса, ступая бесшумно. Как можно быстрее они пересекли поле до небольшой ложбины, достаточно глубокой, чтобы скрыть лежащего человека. Затем они рассредоточились по пути, которым обычно ходил Стам.

Вскоре он появился, и это был самый рискованный момент их плана. Заметит ли он их в свете звёзд, неподвижно лежащих на тёмном поле? Если он бросится бежать, смогут ли они его догнать? Смогут ли четверо лесовиков одолеть такого большого и сильного молодого человека?

Стам подходил всё ближе. Он, казалось, ничего не подозревал. Если бы он заметил их достаточно рано, он мог бы добежать до ближайшей хижины и позвать на помощь, и тогда им пришлось бы бросить свой замысел и бежать.

Бейзу пришлось бы придумывать другой план, а вторая попытка похищения была бы сложнее, потому что Стам был бы настороже.

За мгновение до того, как Бейз был готов вскочить, Стам остановился и что-то удивлённо проворчал.

Бейз вскочил на ноги, и трое других сделали то же самое.

Стам развернулся, чтобы бежать, но опоздал буквально на мгновение, и они настигли его.

Бейз быстро сунул кожаный свёрток в рот Стаму, чтобы тот не закричал. Затем они повалили его на землю и придавили. Он мычал, но недостаточно громко, и боролся, но вырваться не мог.

Бейз поднял взгляд и посмотрел на дом Пии. Движения не было. Пиа и Яна ничего не слышали. Это было хорошо. Завтра их будут допрашивать об исчезновении Стама, но они ничего не будут знать.

Бейз завязал верёвку вокруг шеи Стама, пропустив её через рот, чтобы закрепить кляп.

Они сняли с него башмаки, а затем, с некоторым трудом, стащили тунику. Они связали ему руки за спиной и поставили на ноги.

Пока что план работал.

Они повели его, нагого, в лес. Один мужчина с одной стороны, второй шел с другой, крепко держа его за руки, один впереди, а Бейз сзади. Но Стам даже не пытался бежать.

Они остановились на опушке леса. Оглянувшись, Бейз осмотрел поля. Никого не было. Никто не видел похищения. Бейз взял тунику и башмаки Стама, быстро пересёк поля и спустился к реке. Он сложил тунику, положил её на землю у воды, а сверху аккуратно поставил башмаки. Затем он вернулся в лес.

Они повели Стама через лес. Затем им пришлось пересечь Полосу, откуда открывался ясный вид на поля, но никто из жителей селения не проснулся. Земледельцы, упорно трудившиеся весь день, по ночам спали крепко.

Наконец они достигли Западного Леса и с облегчением скрылись в его спасительной зелени.

Там, недалеко от деревни, они вырыли яму длиной и шириной примерно с самого Стама.

Теперь, под взглядами проснувшихся и вышедших из хижин лесовиков, они связали ему ноги и убедились, что верёвки на запястьях затянуты надёжно. Бейз решил перевязать кляп, чтобы Стам точно молчал. Он развязал верёвку и вытащил кляп изо рта Стама.

Стам прохрипел:

— Воды, пожалуйста.

— А ты дал моему брату воды, когда он истекал кровью? — спросил Бейз.

Затем он снова сунул кожаный кляп в рот Стама и затянул верёвку.

Наконец они опустили Стама в яму.

Он напрягся, пытаясь вырваться, и замычал сквозь кляп. Бейз догадался, что он в ужасе от мысли быть похороненным заживо. Но на самом деле смерть, которую Бейз приготовил для него, была гораздо хуже.

Они набросали на него веток. Одна особенно тяжёлая ветка упала ему на грудь, заставив снова замычать. Вероятно, у него было сломано ребро. Ветки оставляли пространство для воздуха, так что Стам мог дышать.

Поверх веток они наложили листьев и папоротника,