Круг Дней - Кен Фоллетт

Пока они переправлялись, Бейза не покидала тревога, но он не был уверен в том, что именно его беспокоит. У лесовиков не было врагов здесь, в холмах. Местность была малонаселённой, в основном здесь жили пастухи с небольшими стадами. Неужели кто-то из них убил Фелла из-за оленины, которую он нёс?

Они выбрались из реки на сушу. Никто не вышел их встретить, и Бейз всё сильнее ощущал предчувствие трагедии.

Они пробрались сквозь заросли к небольшому укрытию. Всё вокруг было тихо и неподвижно. Бейз заключил, что там никого нет.

Туша косули лежала на земле, изрядно обглоданная птицами и мелкими хищниками. Значит, Фелл был здесь. Но подарок лежал на земле, словно отвергнутый, а ни дарителя, ни тех, кому он предназначался, не было видно.

Затем он заглянул в укрытие.

Бейз невольно всхлипнул, узнав брата. В тот же миг Гида завыла:

— О, Фелл, мой Фелл, мой милый Фелл!

Сначала они показались мирно спящими. Двое мужчин, лежали на спине, со сложенными на груди руками, а рядом с ними собака. Затем Бейз ужаснулся, заметив первые признаки тления в виде серой кожи с багровыми пятнами, вздутые животы и слабый запах гнили.

Мгновение спустя он с ужасом осознал, что дикие твари уже добрались до тел. Глаза были выклеваны, губы съедены, руки покусаны.

Он отвернулся, и Гида сделала то же самое. Стоя лицом друг к другу, они обнялись, оба плача, на долгое мгновение. Наконец Гида заговорила сквозь слёзы:

— Пии здесь нет.

— Может, ей удалось сбежать.

Гида покачала головой.

— Она либо на сносях, либо уже с младенцем. В любом случае, вряд ли она сбежала, если даже Хан и Фелл не смогли. Я думаю, что убийца увёл её.

— Тогда это Стам.

— Должно быть.

Они вместе собрали дров, и физический труд ослабил невыносимое давление горя. Они сложили широкий погребальный костёр на двоих. К тому времени, как они закончили, они уже не кипели от горя и ярости, а были просто уставшими и отчаянно печальными.

Бейз снял с шеи Фелла ожерелье из медвежьих зубов. Он хотел показать его племени, когда сообщит, что Фелл мёртв.

Они подняли тело, Бейз за плечи, а Гида за бёдра. Они осторожно отнесли его к костру и положили на одну сторону.

Затем Бейз снял с Хана его необычные башмаки. На них были тёмно-красные пятна, несомненно, кровь. Как и ожерелье, они послужат доказательством того, что видел Бейз. Хан был крупнее и тяжелее, и они с трудом подняли его, но им удалось донести его до костра и положить рядом с Феллом.

Наконец Бейз поднял труп собаки Хана и положил у ног хозяина.

Они встали и зажгли огонь, и Гида запела песнь лесовиков о печали и утрате.

Пока костёр горел, они сидели рядом и говорили о Фелле. Гида вспомнила, как Фелл делал ожерелье, кропотливо просверливая отверстия для верёвки узким кремневым буравчиком.

— А когда закончил, так гордился результатом! Ходил в нём, ждал, пока люди заметят и оценят.

Бейз вспомнил, как тот родился. Его мать сказала тогда: «Вот тебе младший брат. Теперь ты должен о нём заботиться». Вспоминая этот момент, Бейз сказал Гиде:

— Я старался, правда, но у меня не вышло.

Когда тела обратились в пепел, Бейз сказал:

— Мы оба любили его.

Гида кивнула.

— Да, мы оба его любили.

Оставив тлеющие останки, они покинули остров.

Пёс терпеливо ждал у заброшенного дома.

— Полагаю, теперь ты будешь моим, — сказал Бейз.

Когда они отправились обратно в лагерь, пёс шёл по пятам за Бейзом.

Они вернулись, когда люди заканчивали ужинать. Лесовики бросили свои дела и собрались вокруг Бейза и Гиды, чтобы узнать, что случилось. Гида рассказала историю, пока Бейз показывал ожерелье Фелла и башмаки Хана.

Они были в ярости. Фелл родился в племени, а Хан был почётным его членом. Двое их соплеменников были жестоко убиты.

— И мы знаем, кто это сделал! — сказал один из мужчин, Омун, искусный охотник. — Мы знаем, что Стам искал Пию и Хана, и мы слышали, как он говорил, что убьёт любого, кто будет их укрывать. Это очевидно. Он пришёл, чтобы похитить Пию, и теперь увёз её домой.

Бейз не был так уверен. Ему бы хотелось доказательств. Но сейчас был не тот момент, чтобы об этом говорить.

— Ты будешь носить ожерелье Фелла? — спросил Бейз у Гиды.

— Нет, — сказала она. — Его должен носить ты.

Бейз колебался. Затем он понял, что так частица его брата всегда будет с ним.

— Да, — сказал он. — Я хочу его носить.

Она встала за его спиной и надела ему на шею ожерелье. Медвежьи зубы холодили кожу. Гида провела по ним кончиками пальцев, и по её щеке скатилась слеза.

Бейз повернулся к толпе.

— Мы всегда будем помнить Фелла. Всегда.

Несколько человек повторили:

— Всегда!

— Нужно восстановить равновесие! — крикнул Омун.

Раздались одобрительные возгласы.

— О да, — сказал Бейз. — Боги требуют вернуть равновесие. На удар следует ответить ударом. Забранное должно быть возмещено. Ложь требует правды. А убийство требует смерти. Будет равновесие. Обязательно будет.

*

Пиа вернулась на Ферму, на землю своей матери, и таскала воду от реки к полям весь день, каждый день, как и раньше, только теперь у неё всё время на бедре сидел Олин. У неё болела спина, ныло плечо, и она была совершенно несчастна.

Она чувствовала, что не может оставить Олина одного, пока работает. Это было слишком опасно. Дикие твари были голодны. Всего несколько дней назад на младенца земледельцев напал кабан, и большая часть бедра бедняжки была съедена, прежде чем его мать прибежала на крики.

Олин был единственным светлым пятном в её жизни. Ему было уже четверть года. Он много улыбался и иногда даже смеялся. Он поворачивал голову на любой новый звук. Он хватал всё, до чего мог дотянуться, будь это ложка, цветок, волосы матери, хотя часто промахивался. Как бы ей хотелось иметь больше времени, чтобы просто играть с ним, петь ему и целовать его нежную кожу.

Яна была в восторге от своего первого внука. Она держала его на руках при любой возможности. Она строила смешные рожицы, которые заставляли его хихикать. Она тоже хотела бы проводить с ним больше времени.

Но засуха продолжалась. После зимнего