Тигран Великий - Тигрис Рафаэль

поколение. Познай мудрость и прибавь свою – вот принцип, которого мы придерживаемся. В Египте научились читать по звёздам, складывать числа, чертить линии, возводить огромные пирамиды, рыть каналы для орошения полей, дважды в год собирать пшеницу. В Финикии придумали алфавит, научились строить быстроходные суда и совершать дальние морские путешествия, возводить крепости и заниматься торговлей. В Лидии начали печатать монеты из серебра и золота. В Риме создали совершенную систему управления государством…

– А в Иудее? – опять перебил я волхва, – что дали миру иудеи?

Бальтазар посмотрел на меня задумчиво.

– Развитую религию, и не исключено, что впоследствии она даст начало новым учениям.

– Почему ты так решил? Чем же религия иудеев лучше Богов Рима или Эллады?

– Единобожием – вот основное преимущество. Один Бог – один народ. Не мне тебе объяснять, Соломон, как легко управлять таким народом.

Бальтазар был прав. Я вспомнил нашу дискуссию с царём Тиграном несколько лет назад, по дороге в Тигранакерт. Мецну тоже нравилась идея единобожия.

– Значит, и ты считаешь, что разумнее верить в одного Бога? – спросил я.

– Да. И тут иудеям пока нет равных.

– Ты поддерживаешь переписку с волхвами Вавилона? – поинтересовался я.

– Не только Вавилона. Волхвы есть в Александрии, Афинах, Антиохии, – во всех крупных городах мира.

– В Иерусалиме тоже?

– Нет. Власти Иерусалима и Рима к нашему братству проявляют нетерпимость, видят в нас определённую опасность.

– А если не секрет, в чём смысл вашей переписки?

– Темы самые разные: от астрологии до торговли и политической ситуации в той или иной стране.

– Так значит, в ваших письмах очень много стратегически важных сведений? А вы не боитесь, что они могут быть перехвачены и использованы в корыстных целях?

– Перехватить, конечно, можно, но вот прочесть никак не получиться. В наших письмах нет ни одной литеры ни на одном языке.

Бальтазар показал мне одно из своих посланий. На обычном пергаменте были запечатлены непонятные рисунки и знаки.

– На каком языке это письмо?

– Ни на каком. Эта тайнопись символов, известных только волхвам вне зависимости от языковой и национальной принадлежности. Волхвы в разговоре могут не понимать друг друга, однако, общаясь письменно, с такими проблемами не сталкиваются. Причём, для большей секретности порядок прочтения символов в письме постоянно меняется. Иногда их читают справа налево или сверху вниз, а иногда – наоборот. Даже если кто-либо и сможет распознать значение некоторых символов, то всё равно не сумеет прочесть, ибо последовательность постоянно меняется.

– Хитро! Ну а как же вы узнаёте, в какой последовательности надо читать именно в этот момент?

– Опять же по звёздам. Небо нам всем одновременно подаёт условный знак. Знают его только те, кто посвящён в ранг волхва. Кстати, мы в общении называем друг друга царями. Царь – это тот же владыка, и не обязательно обладать золотом и богатствами, территориями и народами. Владыки знаний – это цари посильнее общепринятых.

– Так значит ты царь? – улыбнулся я, – отличная идея. И тайнопись тоже.

– Этот метод пришёл к нам от жрецов Древнего Египта. Они первыми почувствовали силу знаний, познали власть, которую даёт наука человеку. Каста жрецов была могущественней фараонов. Чтобы сообщения были доступны только избранным, её передавали методом тайнописи. Это уже потом практичные финикийцы изобрели легкоусвояемое письмо, когда знак означает не слово, а звук в нём. Им, мореходам и торговцам, просто необходим был алфавит. Письмо стало доступным для всех, а вместе с ним стали доступными и знания. А то, чем обладают многие, имеет свойство обесцениваться.

Теперь я понял, почему власти Иерусалима и Рима побаивались братства волхвов. Обладая только им доступными сведениями, они представляли грозную силу способную повлиять на политическую обстановку. Ни для правителей Рима, ни для жрецов верховного храма Иерусалима присутствие волхвов не было желательным явлением. На первый взгляд безобидное общество астрологов-мудрецов обладало хорошо организованной сетью сбора данных по всему миру и, что самое важное, существовало независимо от правителей. Некоторым царям льстило присутствие в их окружении подобных мудрецов, и они не стеснялись с ними советоваться. Но ни один правитель не смог подчинить их своей воле и власти и уж тем более использовать в корыстных целях. Именно это свойство отличало волхвов от каст доморощенных жрецов в различных храмах.

– Послушай, Бальтазар. Посвяти и меня в вашу тайнопись.

– Зачем? Для лекаря достаточно и того, что ты уже знаешь. Лишние знания, подобно чрезмерному богатству, могут только навредить тебе, – ответил хитро волхв.

Вскоре стали поступать тревожные вести. Рим, вновь собрал легионы, пошёл на Восток и завоевал Иерусалим. Предводитель римлян консул Помпей торжественно вошёл в главный храм иудеев, однако не стал ничего осквернять и разрушать. С этого момента Иудея стала римской провинцией. Затем, желая навсегда покончить с Митридатом, легионы двинулись на Понт.

Прошло ещё время, и вскоре в ворота постучался вестовой, который доложил, что к нам направляется царь Тигран в сопровождении Меружана. При этом известии сердце моё забилось в тревоге. С одной стороны, я совестился нашей встречи, вспоминая, как без разрешения покинул своего повелителя и друга. С другой стороны, забеспокоился – как бы его приезд не означал что-либо дурное.

По правде говоря, я ожидал увидеть большую кавалькаду, состоящую из тяжёлых конников, царской свиты и самого царя на носилках. Однако вместо этого прибыли два усталых всадника, в которых я едва узнал Мецна и Меружана.

Он сильно постарел, мой царь. Первое, что бросилось в глаза – это отсутствие диадемы на голове. Окончательно поседевший он выглядел осунувшимся и усталым. В следующее мгновение мы заключили друг друга в объятия. Я почувствовал, как седые пряди старца вздрагивают от бесшумных рыданий. Моя рука легла на голову царя и принялась нежно её гладить. Так могли встретиться только отец с сыном, бывшие в долгой разлуке и простившие друг другу былые прегрешения.

– Видишь, Соломон, прав был слепец Аспурак. Я сам снял с себя символ царской власти, – Сказав это, Мецн провёл рукой по голове, на которой уже не было диадемы.

– Забудь обо всём. Тебе надо отдохнуть и поправиться.

Слуги проводили Мецна в его покои, и я вопросительно посмотрел на Меружана.

– Объясни же толком, что произошло?

– Ах, Соломон! В недобрый час ты бросил нас!

– Я не бросал, а погнался за своим врагом, – начал я оправдываться.

– Да знаем мы всё, знаем, – отмахнулся Меружан, – и про ранение твоё знаем, и про плен, и про то, как тебя Лукулл хотел увезти в Рим, но ты не соблазнился и остался тут. Всё нам известно.

– Да? – удивился я, – от кого же?

– От всё