Рубеж - Александр Владимирович Мазин

Все попятились.

— Это летом, а сейчас-то зима, — проворчал Утт Бурундук, не торопясь приближаться к вещему камню.

Княжна вскинула голову.

— Ну-ка пропустите!

Она бесстрашно подошла вплотную к камню. Прижала руку к холодной, как лёд, поверхности, зажмурилась…

И что-то вспыхнуло у неё перед глазами. Ярко, ослепляюще, будто и в самом деле прямо рядом с ней ударила огненная стрела!

Дыхание Ольги прервалось, на миг она ослепла и оглохла. Не понимая, где она, что с ней, потрясла головой. Звуки возвращались медленно, будто издалека.

— …Княжна! — доносились встревоженные голоса из туманной дали. — Что с тобой? Ты нас слышишь?!

Ольга поморгала, понемногу приходя в себя. Она обнаружила, что лежит на снегу, а над ней нависают испуганные лица молодых варягов.

— Вы их видите? — хрипло проговорила она.

— Кого?!

— Воронов… Три чёрных ворона на верхушке камня…

— Тебе помстилось11, княжна, это зубцы обгорелые, — сказал Вуйко, поддерживая её голову.

— Нет! — Ольга отпихнула его и попыталась сесть. — Три ворона глядят на меня…

Взгляд княжны вдруг остановился, голос стал хриплым.

— Три ворона… Три смерти!

Тут и варяги испугались, аж шарахнулись от девушки. Каждый из них нутром почуял: не просто так прозвучали вещие слова.

— Храни нас, батюшка Велес, отец чар, — пробормотал Вуйко, поспешно прикасаясь к литой медвежьей лапе на шее.

Утт тоже прикоснулся к оберегу-молоту, пробормотав что-то на языке нурман. Отчаянный Туки лишь пренебрежительно фыркнул.

Княжна села, провела рукой по лицу, прогоняя остатки морока.

— Я что-то сказала?

— Ничего, княжна, — вперёд всех ответил Туки. — Тебе нехорошо стало.

— Вроде как голова закружилась, — подхватил Утт. — Может, устала, на гору поднимаясь…

Парни помогли княжне встать.

— Пойдём-ка к нашим!

— Пойдёмте, — пробормотала Ольга, с опаской поглядев на камень.

Пошёл лёгкий снег, укрывая чёрные зубцы расколотой вершины тонкой белой пеленой.

И вновь Ольге чётко примерещились три ворона.

Они сидели на вершине и пристально смотрели на неё блестящими глазами.

Назад княжна и её стражи вернулись молчаливые, насупленные, задумчивые. Увиденным у камня делиться не спешили. Однако вскоре уже весь поезд до последнего холопа знал и о трёх воронах, и о трёх смертях…

— Девичий вздор! — пожав плечами, заявил Рачила. — Княжна о колдовском камне всё утро твердила, вот сама себя и накрутила…

Сивард, однако, к видению Ольги отнёсся серьёзно. Велел усилить бдительность да заодно и ускориться, чтобы до темноты точно прибыть в Коложь.

— Что там за вороны были, я не знаю, а предвестие недоброе. Глядите в оба!

Княжий поезд двинулся в путь. Вновь потянулись по обеим сторонами берега реки, занесённые снегом луга и перелески. Торчащие из сугробов сухие тростники печально шелестели на ветру.

Сумерки быстро сгущались. Небо, такое беспечно-ясное поутру, затянули сизые тучи. Извивающимися белыми змеями пересекала путь позёмка, порывы ветра пробирали холодом. Сивард начал уже с опаской поглядывать в сторону тёмных прибрежных рощиц, в которых так удобно устроить засаду на путников...

— Дымом пахнет! — воскликнул один из воинов.

Сивард перевёл дух.

Ну вот и Коложь!

И в самом деле, за очередным изгибом реки показались первые избы. Поднимались к небу дымы, где-то слышался лай собак… А дальше, на высоком берегу, темнели стены самой отдалённой крепости Плесковской земли.

— Наконец-то, — проворчал старый варяг. — Шевелитесь! Совсем немного осталось, скоро будем отдыхать в тепле.

10 Поприще — дневной переход.

11 Помститься (северный диалект) — почудиться, померещиться.

10

Помститься (северный диалект) — почудиться, померещиться.

Поприще — дневной переход.

11

Глава 5 Коварная стрела

— В смысле, не отворите ворота?

Новёхонькие, ещё пахнущие смолой стены Коложи и в самом деле были хороши. Вот только лица у стоящих на забороле12 были очень неприветливые.

— Кого там принесло? — донеслось сверху. — Назовите себя!

Варяги столпились у ворот, задирая головы. Остальные ждали в отдалении.

— Мы люди князя Вардига! Отворяйте живо! — сердито рявкнул Сивард.

Однако, вопреки его ожиданиям, никто не кинулся немедленно открывать ворота. Наоборот, со стены насмешливо крикнули:

— Всякий тут назовётся княжьим человеком — и мы впускай его?! От Вардига уже приезжали, собрали оброк и уехали. А вы кто?

— Да ты… — Сивард захлебнулся от гнева, не находя слов. — Вы что здесь, совсем ослепли — варягов не узнаёте? Где наместник?!

— А что, наместник тебя должен лично встречать, бродяга?

— Я Сивард, воевода князя Вардига! А за поносные слова я с тебя шкуру спущу, пустобрёх!

На стене началось движение.

«А многовато воинов, — отметил Сивард. — Боятся, что ли, чего-то? Набега ждут?»

О чём-то быстро переговорив, несколько стражников исчезли — видно, ушли докладывать.

— Ладно, гридь13, ждём, — сквозь зубы процедил Сивард.

Хоть его и разбирал гнев, старый воин заставил себя успокоиться. Сейчас доложат наместнику, а тот знает в лицо и Сиварда, и Рачилу. Их впустят внутрь, и уж тогда…

Но тут подошёл вылезший из саней тиун.

— Что тут творится? — сердито спросил он. — Почему задержка?

— Вишь, не открывают ворота. Дескать, не знаем вас.

— Не впуска-ают?

Рачила повертел головой, высматривая среди варягов Ольгу. Та была неподалёку — сидела в седле, с удивлением оглядывая неприветливую крепость.

— Бродяги, значит? А ну-ка, княжна, выйди-ка вперёд и назови себя! То-то хвосты подожмут!

Ольга кивнула, тронула пятками бока лошади, посылая её вперёд.

— Княжна, не надо, — движимый каким-то смутным предчувствием, произнёс было Сивард.

Но Ольга уже выехала вперёд и звонким голосом воскликнула:

— Я Ольга, дочь Вардига, князя Плесковского! Приказываю: открывайте ворота!

Наверху застыло недоверчивое молчание…

Вдруг что-то свистнуло в воздухе, и прямо перед копытами Ольгиной лошади в землю воткнулась стрела.

Лошадь с испуганным ржанием шарахнулась в сторону — княжна едва удержалась в седле. Мгновение она ошеломлённо смотрела на дрожащее оперение, не веря своим глазам. Затем кто-то схватил её коня за повод и над ухом раздался крик Сиварда:

— Назад! Отходим!

* * *

Выпущенная со стены стрела оказалась единственной. Никто не посылал стрелы вслед людям Вардига, никто их не преследовал. Просто незваным гостям был послан внятный приказ: «Убирайтесь!»

Отойдя подальше от крепости, посланцы Вардига остановились и принялись обсуждать, что же делать дальше.

Едва ли кто-то в самом деле хотел убить Ольгу. На этом особенно настаивал тиун Рачила.

— Хотели бы подстрелить княжну, так и подстрелили бы! — жарко говорил он вождю варягов. — Видно, не признали своих в потёмках, а на слово верить не желали. А может, на них недавно кто-то напасть пытался, поэтому они и затворились…

Сивард кивал, молчал, с тиуном не спорил. Он и сам видел, что стрелявшие со стены не хотели убивать Ольгу.

Но чего они тогда хотели?

А ещё очень подозрительным казалось старому варягу отсутствие на стенах наместника. Тот ведь был старым знакомым