Кролы и Цаки - Алексей Александрович Олейников

И действительно, верный островок, который спас их во время падения и приютил на этой чёрной холодной реке, полной угрей-упырей, грустно погружался в воду. Он набрал вес, земля пропиталась влагой, и каждый удар волны уносил с собой частичку грунта. Островок осыпа́лся и таял, как осколок кристального сока агвы в горячем мармышечном киселе.

– Мамочки, тут и правда угри! – закричала Санья и заколотила лопаткой. – Греби, Юмчик, греби!

– Поднажмите! – скомандовал Тим. И они поднажали.

Вода кипела вокруг, угри колотились, выпрыгивали, мотали головами в бешенстве и падали обратно. Островок раскачивался из стороны в сторону, вода подбиралась к лапам. Тим понимал, что ещё немного – и они упадут в реку. А там не протянут и пары ударов сердца.

– Санья, призывай свою удачу! – крикнул Тим и хлопнул лапой по траве, призывая всю свою долю до последней искры. Санья тоже хлопнула, и весь островок окутало сияние. И вот – последний рывок, и их вынесло за поворот. В глаза ударил солнечный свет. Волна доставила их прямо к берегу, кролы оттолкнулись и перепрыгнули на плоский камень у края воды. А их верный островок, терзаемый ненасытными угрями, тут же пошёл ко дну.

Гильдия Последнего одуванчика повалилась на камни без сил.

– Еле успели, – задыхаясь, прошептал Юм. – Повезло.

– Ещё бы не повезло, – сказал Тим. – Мы с Саньей всю долю потратили. Теперь до завтрашнего дня никакой удачи от нас не жди, мы теперь безудачливые. Вся надежда на тебя.

Санья фыркнула:

– Если мы будем на Юмову долю полагаться, то долго не протянем. Ты уж извини, Юм.

– Да я не в обиде. – Хитропыг раскинул лапы и блаженно улыбался. – Я радуюсь. Мы живы, братцы! И выход нашли! И солнышко светит, закатное уже. И запахи! И свиристели поют. Или ворожайки… Не знаю. Кто это поёт, Тим?

– Понятия не имею, – сонно проворчал Тим и закрыл глаза. После ужаса подземной реки ему нужно было немного отдохнуть. Юм был прав, всё это расслабляло. Лучи солнышка, падавшие сквозь пролом в песчанике, тёплый камень, нагретый этими лучами, журчание воды, запахи сухой стени, которые доносил ветерок, и нежный, переливчатый свист, разносящийся под сводами пещеры.

– Санья знает, – пробормотал он. – Санья, что за летунец тут распелся, Юму очень интересно.

– Это не летунец, – сказала Санья, и Тим едва узнал её голос – настолько он был тихий и испуганный. – Парни… вы, главное, не вопите. И не дёргайтесь.

Тим Корешков медленно открыл глаза. Санья настороженно сидела рядом, прижав задние лапы к телу, а передние уперев в землю. Тим сразу опознал позу номер семь из «Краткого гида кролов-сеятелей», предназначенную для экстренного побега. Называлась она «Беги и не оглядывайся».

Санья смотрела поверх них, в сторону входа. Тим обернулся.

Заслоняя выход, под солнечными лучами лежало нежно-белое косматое облако. Оно чуть качалось, и из его глубины вылетал и расходился по пещерам тот самый художественный свист, так пленивший Юма.

– Что, что там? – встревожился Юм и неловко повернулся. Вылупил глаза, раскрыл рот. – Это чего такое, это чего? – залепетал он. – Тим, это что…

Облако заворочалось, покрутилось внутри себя и перевернулось на другой бок. На мгновение показались огромные лапы с чёрными кривыми когтями, каждый с крола размером, и смешные розовые голые пятки. В воздухе мелькнул гибкий толстый хвост, опушённый плотной белой шерстью, – и живое облако снова свернулось и нежно засвиристело.

Тим осторожно вытянул блокнот с записями, пролистал и остановился на букве К. Раскрыл страницу со страшенной картинкой. На ней белое огромное чудовище хватало кривыми когтями кролов и тянуло к ним пасть с острыми зубами.

– Это же не может быть он, – одними губами прошептал Тим. – Санья, они же живут глубоко под землёй, ниже пятого уровня тоннелей. Возле горячих солевых источников в самых недрах.

– К-к-конечно, не может, – запинаясь, ответила Санья. Она не могла отвести глаз от чудовищного облака. – Мы все головой ударились, наверное.

– Я тоже это вижу! – трагическим шепотом сказал Юм. – Я не знаю, что это, но нам же не может всем сразу одно и то же привидеться.

– Юм, познакомься с кротокотом, – представил монстра Тим.

– Они же под землёй, – пискнул Юм. – Почему он греется на солнце?

– Не знаю, – мрачно сказал Тим. – Никто не знает, как устроены кротокоты. А почему, Юм?

– П-почему? – покорно повторил Хитропыг.

– Потому что никто не выживал после встречи с ними. Никто не знает, откуда они берутся. Никто не знает, куда они уходят. Никто не знает, чего они боятся.

Юм посмотрел на свиристящее облако и жалобно сморщил нос.

– А может, вы ошиблись? Ну, я про то, что, если никто не выживал после встречи с ним, откуда мы знаем, как он выглядит?

– Есть такая вещь, как ре-кон-струк-ция, – Тим даже разозлился на такие глупые вопросы, – по отметкам зубов, по следам учёные…

– Да хватит вам! – прошипела Санья. – Нам надо понять, как отсюда выбраться. Нашли, что обсуждать.

Тим задумался. А ведь она права, Пушинкова всегда была благоразумной кролой.

– Давайте осмотрим берег, – решил он. – Может быть, есть другой проход?

Увы, другого пути не было. Берег, на который они высадились, образовался когда-то давно из остатков породы, когда стена пещеры рухнула. Небольшой пологий подъём, который вёл к выходу на поверхность. Чуть дальше по течению берег быстро сходил на нет, и поднимались источённые водой стены песчаника. Положение было хуже некуда.

Назад они вернуться не могут: у них нет плота, да и куда дальше ведёт эта река, неизвестно. К тому же угри-упыри мигом их слопают. Уж неизвестно, как сюда попал кротокот, может быть, угри его не трогают, но им в воду не зайти. Оставался один выход – пройти мимо кротокота и выбраться наверх. Вернее, им надо было пройти прямо через косматую шерсть – чудовище перекрывало весь выход. Кролы грустно смотрели друг на друга. Это был тупик.

– А может, просто посидим, пока он не уйдёт? – нарушил молчание Юм.

– Как думаешь, что он сделает, когда проснётся? – спросила Санья.

– Скажет: «Добрый вечер»? – предположил Юм.

– Скорее, «Приятного аппетита».

Тим напряжённо смотрел на стены пещеры, куда ложился ровный алый свет заката. Кротокоты слепые, это всем известно. Поэтому им не важен свет. Но они любят тепло. Если кротокот приходит сюда спать и греться на солнышке, то что будет, когда солнце зайдёт?

«Он проснётся, вот что!» – понял Корешков. Крол открыл таблицу закатов и восходов, сверил её с наручными командирскими времяловами, какие выдавались каждой партии сеятелей, и понял, что у них оставалось не больше чем пол-удара колокола. Время у кролов под землёй отчитывается по ударам светового колокола