Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Все главные торговые дома Ланна и Фринланда, все главные дома Ребенрее, и Ульма, и Эберхоффа — все участвуют в этом деле, — сообщил Фабио Кальяри. — Императору сейчас не до того, вот и приходиться сие дело решать банкирам и купцам.

— И не только нам… Хамы взбунтовавшиеся отрезали нас от севера, — объяснял ситуацию Энцо Ренальди. — Дома севера тоже огорчены этим. Им нужен наш хлеб, ячмень, солод; нам нужно их серебро. А торговля по реке Эрзе и по реке Линау встала совсем, хоть телегами вези.

— Ну что ж, надеюсь, мы дело это исправим, — ответил Волков, беря вновь наполненный слугой стакан.

— Думаете, маршал фон Бок справится? — поинтересовался молодой Энрике Ренальди.

Волков немного помолчал; он не хотел выглядеть человеком, что возводит хулу на своего командира, и поэтому ответил как можно более нейтрально:

— Мало кто из тех полководцев, что мне знакомы, так же опытны, как маршал фон Бок.

Мог бы он, конечно, сказать, что маршала солдаты не любят, заслуженно считая его сквалыгой и человеком бесчестным, что оставлял людей своих без жалованья, но кавалер подумал, что лучше об этом банкирам не говорить. Скорее всего, они о том и сами знают. А если не знают, то и не надо им знать. Впрочем, что касается маршала, то он и вправду был одним из самых опытных людей в воинском ремесле.

— Мы очень рады, что пройдоха Коэн к сему делу привлек и вас, — заметил Энцо Ренальди. Он сделал многозначительную паузу. — Ходят слухи, что хамы побеждают, и происходит это не от великого мужества и крепости духа. Говорят, что ими руководит колдун.

Волков тоже о таком слыхал, но к подобной болтовне относился скептически: выдумки проигравших, солдатские байки. Он полагал, что умей колдуны да ведьмы солдат в бой водить, так с ними вообще никакого сладу не вышло бы. Но выражать свой скепсис вслух рыцарь не стал, предпочел слушать дальше.

— Говорят, у предводителя хамов, зовут его, кажется, Эйнц фон Эрлихенген, одна рука из железа, — рассказывал Энрике Ренальди. — Рука та так же ловка, как и человеческая из мяса и костей, а хватка ее много сильнее.

— Вот как? — вежливо спрашивал Волков.

Будь на самом деле что-то подобное на свете божьем, так нашлись бы многие, что уже имели бы и по две такие руки. В воинском деле людей без рук и ног хватало, да и тех, что свою живую руку отрезали бы, чтобы поставить себе железную, нашлось бы немало. Но ни о чем подобном кавалер до сих пор не слыхал.

— В общем, мы рады, что жид Коэн призвал для дела этого такого человека, как вы, не зря ведь вас прозывают Инквизитором, уж вы на всякого колдуна свой резон найдете. Как в Фёренбурге! — резюмировал Энцо Ренальди. — Сеньоры, давайте выпьем за нашего гостя! — Он поднял свой стакан синего стекла. — За Инквизитора!

— За Инквизитора! За Инквизитора, за его новую победу! — повторяли банкиры, поднимая стаканы.

Волков кланялся каждому, кто его славил, и тоже выпил вина, а сам вспоминал слова умного попа отца Теодора: «Они будут целовать тебе руки и нести серебро до тех пор, пока ты побеждаешь». Да, поп был прав, подобным господам, что вкладывают в дело большие деньги, ничего другого и не нужно. Ничто, кроме полной победы, их не устроит. Люди сии сильные и могут быть опасными. Слава богу, за все отвечает фон Бок.

Впрочем, водить знакомство с такими людьми весьма полезно, и когда стаканы опустели, кавалер начал:

— Сегодня был я у штатгальтера по делу векселя своего. Вексель этот у меня на две тысячи сто семьдесят семь талеров. Штатгальтер гасить его отказался, ссылаясь на скудость казны. А один из друзей штатгальтера предложил мне всего триста монет за мой вексель.

Всякого кавалер ожидал после своих слов, но точно не такого, никак он не мог подумать, что Фабио Кальяри скажет:

— Триста талеров? Надо было отдавать бумагу.

Волков уставился на него удивленно, а убеленный сединами муж пояснял:

— Король скупает все войска, горцы толпами идут к нему под знамя, нашему императору снова пришлось собирать войско. Теперь его величество не долги будет возвращать, а новые займы делать примется, так что старые долги императора окажутся отодвинуты в долгий ящик.

Волков даже и не знал, что сказать, что и спросить теперь у господ банкиров. Получалось, что все те многочисленные вещи, что он с таким трудом вывез из чумного Фёренбурга, все теперь уйдут за бесценок.

— Говорят, у короля будет тридцать больших пушек! — продолжали разговор банкиры.

— Да еще две тысячи жандармов.

— И двенадцать тысяч горцев. Помимо всяких других солдат.

«Господи! Какие пушки? Какие жандармы? Какие горцы? Плевать на них на всех и на их короля. Скажите лучше, что мне делать с векселем? Неужели придется отдать его за триста монет?»

Он немного выждал, чтобы успокоиться и речь не была резкой, затем спросил:

— Так, значит, мне не найти за мой вексель цены лучшей, чем триста талеров?

Банкиры переглядывались, пока старейший из них, Фабио Кальяри, не ответил за всех:

— Учитывая то, что вы большой друг нашего дома и что по просьбе нашей выполняли пикантные поручения, то вполне резонно будет, если мы выкупим ваш вексель за четыреста монет.

— Да, — подтвердил Энцо Ренальди, — думаю, что мы не обеднеем, если поможем нашему другу.

— А востребовать со штатгальтера деньги по-честному нет никакой возможности? — уточнил кавалер, уже понимая, что придется ему идти к Науму Коэну, который еще два года назад или около того обещал, что даст за бумагу тысячу.

— У него их почти нет, — отвечал Волкову молодой Энрике Ренальди, — не далее как неделю назад он приходил занимать деньги у нас. Но мы ему отказали. Хотя он предлагал хорошие, весьма хорошие условия.

— Впрочем, есть одна возможность, — снова заговорил седовласый банкир Фабио Кальяри. Волков внимательно его слушал. — Если вам удастся договориться со штатгальтером и он соизволит передать нам в откуп дорожный сбор по земле Ланн хоть на три месяца, мы тут же привезем ему пять тысяч монет, из них он и покроет ваш вексель.

— Или отдаст на откуп почтовый акциз на год по всему Ланну и Фринланду, — добавил Энцо Ренальди. — За это мы тоже готовы платить вперед.

Честно говоря, Волков не очень хорошо понимал, о чем говорят господа банкиры, но главное он уловил: возможность взыскать со штатгальтера всю сумму есть, но для того придется приложить усилия. Впрочем, сначала надо вернуться с войны живым. Так, вспомнив о войне, он позабыл